Темная леди
Шрифт:
– Ты имеешь такую власть над людьми?
– Я могу намного больше, котенок, - с какой-то грустью протянул Ренделл, поглаживая пальцем мою щеку и вызывая во всем теле непонятные ощущения. Но мне это даже нравилось.
– Так что с тобой приключилось?
И я рассказала. Как проснулась от холода, как испугалась, поняв, что меня похитили, как решилась выпрыгнуть из кареты, как повезло встретить женщину, имени которой мне даже не пришло в голову спросить. А он слушал, ни разу не перебив, лишь притянул к себе, обнял за плечи и устроил мою голову на своей груди, когда описывала, как едва не оказалась под колесами кареты.
– Полежи смирно.
– Смеешься?
– досадливо проворчала я. Да мне даже голову повернуть, чтобы посмотреть на него было не под силу!
– Пытаюсь, - усмехнулся герцог, и я почувствовала как он легко, едва ощутимо провел руками по моему телу.
– Что ты делаешь?
– Ищу повреждения, - спокойно ответил мужчина, не прерывая своего занятия.
– Ты могла что-нибудь сломать.
– Но я не чувствую боли.
– Его слова и отрешенный тон подействовали успокаивающе, и я мысленно приказала себе не быть дурочкой и не видеть того, чего нет в совершенно невинном обследовании.
– Очень часто под воздействием шока люди с переломанными ногами бегут в бой, не чувствуя ни боли, ни усталости. Слава богам, - наконец выдохнул он и, отстранившись, уложил меня на подушки так, чтобы я могла видеть его лицо.
До чего же унизительно чувствовать себя безвольной куклой. Видимо что-то такое отразилось на моем лице, так как, улыбнувшись, Ренделл плотнее запахнул сползшее после его осмотра одеяло.
– Все в порядке, обошлось несколькими синяками и ссадинами, ты на редкость везуча, котенок. А теперь потерпи немного, скоро я оставлю тебя в покое.
– За мной приедет отец?
– спросила я, решив не обращать внимания на ласковое прозвище, которое мне дал жених.
– Отец?
– Ну не могу же я провести здесь ночь. Ты сказал, что известил моих родителей, так что...
– Что-то во взгляде герцога мне совсем не понравилось, столько решимости и глухой злости.
– За мной не приедут, не так ли?
– Ты ни дня не проведешь больше в том доме, - твердо отрезал мужчина, поднявшись с кровати и направившись к выходу.
– Но я не могу оставаться здесь! Что скажет общество?
– Тебя действительно так волнует мнение света, моя леди?
– остановившись, Ренделл с явным удивлением посмотрел на меня.
– Волнует больше чем опасность, которая подстерегает тебя в твоей спальне? В любом случае теперь я тебя не отпущу. Мне глубоко плевать, что подумают люди, Меллани, в конце концов, чуть больше чем через сутки состоится наша свадьба и тебе все равно пришлось бы войти в мой дом. Мы лишь немного опередим события.
Приоткрыв дверь, и что-то спросив у робко постучавшего слуги, он вновь вернулся к постели и поднял меня на руки.
– Я могла бы идти сама.
– Знаю, но сейчас это исключено.
– Мне не нравится, когда меня носят на руках, - я едва могла видеть, куда он шел, уткнувшись в его грудь.
– Правда?
– усмехнулся Ренделл.
– А мне казалось, юные барышни только об этом и мечтают.
– Я слишком тяжела.
– Не для меня. Мой дар делает меня намного сильнее обычных мужчин, котенок, так что для меня твой вес ничего не значит, не переживай по этому поводу.
– Вот и для него тоже, - вдруг вспомнила я.
– Для кого?
– напрягся герцог.
– Похититель. Он тоже нес меня легко, как пушинку. И я не могу понять, как мы выбрались из дома. Ну не мог же он просто выпрыгнуть в окно!
– Хм...
– неоднозначно протянул Ренделл и остановился.
– Спасибо, дальше я сам.
– Кому... Где...
– губы внезапно перестали меня слушаться, как и все тело.
– Прости, котенок, но мне не нужны лишние крики, не хочу, чтобы сюда сбежалась вся прислуга.
Какие крики? И почему мне показалось, словно герцог заранее за что-то извинялся? Мне не показалось. Клянусь, если бы могла двигать руками, с удовольствием вцепилась бы этому наглецу в красивое лицо, и не посмотрела бы ни на свое воспитание, ни на его происхождение! Как он посмел меня раздевать? Не выпуская из рук, герцог просто-напросто разорвал грязную и без того уже порванную ночную рубашку и откинул ее в сторону, оставив меня совершенно обнаженной. Боги, за что мне такое унижение? Не в силах смотреть на мужчину, я закрыла глаза, заставив себя отрешиться от происходящего. Это все не со мной. Это меня не касается. Ни один человек, кроме горничной никогда не видел меня обнаженной и мысль о том, что сейчас Ренделл мог без помех разглядеть абсолютно все, была невыносима. И то, что очень скоро ему предстояло стать моим мужем, сейчас не имело значения.
Горячая вода приятно обожгла кожу. Он собирался меня мыть? А не все ли равно? Что еще более постыдного мог придумать мой нареченный? Каким способом собирался унизить еще больше?
– Меллани, - его голос раздался совсем рядом с лицом, что неудивительно, если учесть, что моя голова покоилась на его руке, в то время как все тело было погружено в воду.
– Посмотри на меня, пожалуйста, я знаю, что ты можешь открыть глаза. Мел...
– Я не реагировала.
– Я не хотел обидеть тебя, моя леди. Меллани, посмотри на меня.
– Он аккуратно проводил губкой по моему телу, стараясь не касаться рукой кожи.
– Ни одна служанка не смогла бы удержать тебя на весу, а вернуть подвижность еще слишком рано. Это может быть опасным для тебя, котенок, у обладателей дара весьма своеобразная реакция на стресс.
Вранье. Я уже не верила ни единому его слову и очень жалела, что решила искать убежище в этом доме. Как же хотела оказаться в своей комнате и закрыться от всего мира, свернувшись клубочком на кровати. Как маленький зверек, с которым сравнивал меня герцог. А еще невольно вспомнились все красавицы, с которыми высшее общество приписывало ему любовную связь, и, наверное, впервые в жизни мне вдруг стало неловко за собственную фигуру. Ну почему он на меня так действовал?
– Ты злишься?
– его рука продолжала неторопливое путешествие по моему телу, и к собственному стыду пришлось признать, что мне это начинало нравиться.
Дыхание участилось, а грудь набухла, стоило Ренделлу едва прикоснуться к ней губкой. Я не лучше их всех. Такая же, как все порочные вдовушки и девицы легкого поведения, мечтающие оказаться в постели герцога Веллианта. Иначе, почему я так реагировала на его прикосновения? Почему по телу разлилась сладкая истома, в то время как разум молил прекратить это унижение? Почему? Я не могла контролировать свое тело, однако чувства от этого не притуплялись, и сердце буквально разрывало на части от переполнявших эмоций.