Темная леди
Шрифт:
– Решили давить на жалость?
– отодвинулась подальше и, не отводя взгляда, устроила голову на высокой спинке.
– Я похож на того, кто нуждается в жалости?
Нет, не похож. Скорее на того, кому нужна поддержка. Но этого я ему не сказала, внимательно разглядывая снизу вверх и отмечая то, чего не заметила раньше. Например, осунувшееся лицо и темные круги под глазами, а еще безграничную тоску и одиночество во взгляде. Сколько ему пришлось пережить? Сколько пришлось перенести, не надеясь на одобрение и ласковое слово? Почему я вообще думала об этом? Не знаю. Но как же нестерпимо хотелось прикоснуться к его щеке и сказать, что все будет хорошо, что он поступил
– Вас невозможно жалеть, Кайллан, - улыбнулась, видя удовлетворение, мелькнувшее в серых глазах с вытянувшимся зрачком.
– Как можно жалеть самого сильного дракона этого мира? Но это не значит, что я не могу понять ваши чувства и как тяжело вам пришлось в последние недели.
– Понимаешь мои чувства?
– выдохнул мужчина, став еще ближе, практически касаясь моего лица своим.
– Уверена?
– Что вы делаете, Кайллан?
– от подобной близости я напряглась и попыталась отстраниться, насколько это возможно, сильнее вжавшись в кресло.
Пару секунд он просто вглядывался в меня пристальным, завораживающим взглядом, словно старался прочитать мысли, словно искал какой-то ответ в моих глазах. А потом, прикрыв на миг веки и резко втянув в себя воздух, отстранился и отступил на шаг.
– Ничего. Забудь, heile, - вопреки ожиданиям, он не вернулся в кресло, а опустился на край стола.
– Так тебе удалось наладить связь с Гранью?
– Можно сказать и так.
А у него есть вкус на вина. Сделав небольшой глоток, довольно зажмурилась, оценивая по достоинству богатый букет рубинового напитка. Изумительно. У Ренделла была неплохая коллекция вин, но ничего подобного там явно не было. Мягкое, элегантное, с нотками вишни, винограда и бергамота.
– Нравится?
– У вас отличный вкус, - улыбнулась задумчиво разглядывавшему меня Хранителю.
– Любовь к изысканному вину привил мне отец, у него была неплохая коллекция, однако подобного вкуса я еще не пробовала. Сколько ему? Лет тридцать?
– Четыреста восемьдесят два.
– В таком случае неудивительно, что ни у отца, ни у мужа я находила ничего похожего, - с трудом взяла себя в руки, слишком ошеломленная озвученной цифрой.
Неужели вина могут храниться столько лет? Как он мог с такой легкостью разбрасываться столь редкими экземплярами? Четыреста восемьдесят два года... Уму непостижимо. Надеюсь хотя бы те три бутылки, которые он выпил до моего прихода, были разлиты в этом столетии.
– Ты его любишь?
– бесстрастно спросил Кайллан, поднявшись с места и подойдя к горящему камину.
– Отца?
– Мужа.
К чему подобные вопросы? Разве у него имелось право спрашивать меня о столь личных вещах? Определенно нет. Однако меня это, к собственному удивлению, не разозлило, а заставило задуматься. Действительно, люблю ли я до сих пор Ренделла? То, что наши с ним пути разошлись, сомнению не подвергалось, в конце концов, он всего лишь человек, к тому же тот, кто определенным образом был причастен к моему личному горю. Но ведь обстоятельства обстоятельствами, а чувства чувствами. Так любила ли я его? Нет. Именно сейчас, смотря в спину застывшего у камина Кайллана, я отчетливо осознала, что не испытывала нежных чувств к бывшему супругу. Я вообще ничего к нему не испытывала, разве что страх, но это бывало лишь по пробуждению после очередного кошмара и касалось не конкретно герцога, а тяжелых воспоминаний. Вот только стоило ли говорить об этом Хранителю? Я не обязана отвечать. Не обязана. Но все же ответила.
– Нет, не люблю.
– Уверена?
Почему он так на меня смотрел? Почему обернулся, едва услышав ответ, и теперь сверлил взглядом? Лицо мужчины оказалось в тени, так что выражение его глаз разглядеть мне не удавалось, но напряжение, буквально заискрившееся в воздухе, било по натянутым нервам. Что с ним? А со мной? Почему я так остро ощущала его реакцию? Это было странно и непривычно, и я не могла понять, нравились мне подобные ощущения или нет.
– Почему вас это так беспокоит, Кайллан?
– Поверишь, если скажу, что меня беспокоит все, что как-то связано с тобой, а тем более твои чувства?
– негромко спросил хранитель.
– Нет, не так ли?
– грустно усмехнувшись, он вновь отвернулся к огню.
– Все так сложно. Боги любят играть, правда? Интересно, кто это придумал? Мать? Ну конечно же она. Раз решила лично встретить после Грани и направить сюда, то точно знала, чем это обернется, тут даже думать не о чем.
– Мне кажется, с вас на сегодня хватит вина, ваша светлость.
Медленно развернувшись, он посмотрел на меня с выражением бескрайнего изумления, перевел взгляд на зажатый в руке бокал и вдруг раскатисто рассмеялся. Он смеялся! Сердце дрогнуло и забилось с неистовой силой, при первых звуках этого смеха, а ноги сделались ватными, и я порадовалась, что в данный момент сидела. Что со мной? Тело напряглось и покрылось мурашками, вызванными непонятным жаром, сконцентрировавшимся в солнечном сплетении. Обычный смех не мог вызывать подобную реакцию, это невозможно. Наверное. Кайллан ничего не делал, просто стоял на другом конце кабинета и с широкой улыбкой смотрел на бокал, чуть покачивая головой, словно не веря, что кто-то мог сказать ему подобную глупость. А я не могла оторвать от него взгляда. Какой же он красивый, какой мужественно-притягательный. Не думала, что смогу еще когда-нибудь так смотреть на мужчину, с интересом и желанием. Желанием? Боги, Меллани, о чем ты только думаешь.
– Вам идет смех.
– Прости меня, Меллани, если обидел, - наконец успокоился Хранитель.
– Просто удивительно слышать подобное предположение в отношении дракона. Heile, простого вина для меня недостаточно, чтобы опьянеть.
– Рада это слышать, - как можно спокойнее произнесла, стараясь скрыть смущение.
– Если не возражаете, я бы хотела поговорить об артефактах. Аллан сказал, что слышит их зов, но я ничего не чувствую. Они на территории замка?
– Ну что ж, артефакты так артефакты, - все с той же задумчивой улыбкой протянул Кайллан, а потом вновь стал невозмутимым, будто не было этого всплеска эмоций.
– Они здесь, в кабинете, просто изолированы. Твоему псу и так было нелегко в твое отсутствие, а рядом с ними он даже спать толком не мог, поэтому нам пришлось принять меры.
– Он не пес.
– Защищаешь?
– с явным раздражением спросил Хранитель.
– Так привязалась к нему?
– Он Призрачный гончий, Кайллан, не пес, и у него есть имя, - вкрадчиво произнесла, действительно задетая подобным обращением к оборотню.
– Знаю.
– А раз знаете, будьте любезны впредь не забывать об этом.
– Удивительно, Меллани, иногда ты холодна, как лед, но когда дело касается мертвых или твоего пса... Аллана, - поправился, заметив мой гневный взгляд, - то ведешь себя как огненная драконица.