Темная половина
Шрифт:
— Успокойся, — приказал Тад самому себе. — Ты же не неврастеник, и не надо сходить с ума из-за этой дурацкой выдумки. Услышанный тобой звук — писк птиц — простое психологическое явление, называемое «остаточной памятью». Оно вызвано стрессом и всеми этими неприятностями. Поэтому просто возьми себя в руки.
Но какая-то часть ужаса никак не уходила из его души. Писк птиц не только вызвал воспоминания о кошмарном прошлом, но и свидетельствовал о каких-то предвидениях.
Предвидение: ощущение воспоминания о чем-то, что
Перемещенное во времени дерьмо, вот что это означает.
Он вытянул руки и внимательно посмотрел на них. Дрожание понемногу затихало, а затем совсем прекратилось. Когда он удостоверился в этом, он упаковал Уэнди в ее спальный костюм, тщательно застегнул молнию и положил девочку в постель рядом с ее братом. После этого Тад вышел в прихожую, где еще стояли Лиз с Аланом Пэнборном.
Если бы шериф на этот раз не был один, можно было бы подумать, что утренняя сцена повторяется снова.
«Сейчас здесь как раз для меня законное время и место, чтобы немного поразвлечься», — подумал Тад, но не было ничего смешного во всем происходящем. То странное ощущение было по-прежнему еще очень сильно в его душе... и звук воробьев.
— Чем могу служить, шериф? — спросил он без улыбки.
Ах! Еще что-то, чего раньше не было. Пэнборн держал пивную упаковку из полдюжины банок в одной руке.
— Мне, кажется, мы могли бы распить это, пока пиво холодное, — сказал он, — а заодно и обсудить кое-что.
Лиз и Алан Пэнборн пили пиво, Тад предпочитал пепси из холодильника. Пока они разговаривали, они также могли наблюдать и за близнецами в этой же комнате.
— У меня нет поводов находиться здесь по службе, — заявил шериф. — Я теперь ищу человека, подозреваемого в совершении уже не одного, а двух убийств.
— Двух, — воскликнула Лиз.
— Я разберусь в этом. Я разберусь во всем. Я надеюсь расколоть этот орешек. Кстати, я абсолютно уверен, что ваш муж имеет и второе алиби на этот случай. Полисмены штата также в этом не сомневаются. Они просто бегают по одному и тому же кругу.
— Кто убит? — спросил Тад.
— Молодой человек по имени Фредерик Клоусон, в Вашингтоне, округ Колумбия. — Он заметил, что Лиз вздрогнула в кресле и пролила немного пива на тыльную сторону ладони. — Я вижу, вам знакомо это имя, миссис Бомонт, — произнес шериф без особой иронии.
— Что происходит? — спросила она безжизненным шепотом.
— У меня нет на этот счет ни малейшего представления. Я почти схожу с ума, пытаясь что-то понять в этом. Я здесь не для того, чтобы арестовать или как-то досадить вам, мистер Бомонт, хотя будь я проклят, если могу понять, кто еще, кроме вас, мог совершить эти преступления. Я здесь потому, что хочу от вас получить помощь.
— Почему вы не называете меня Тадом?
Алан почувствовал себя не очень уютно в кресле.
— Я думаю, в нынешней ситуации мне будет более удобно называть вас «мистер Бомонт».
Тад кивнул:
— Как вам больше нравится. Итак, Клоусон мертв. — Тад задумчиво помолчал некоторое время, затем обратился к шерифу. — И опять повсюду были отпечатки моих пальцев, ведь верно?
— Да, даже на самых неожиданных предметах и при непонятных обстоятельствах. Журнал «Пипл» писал о вас недавно, не так ли, мистер Бомонт?
— Две недели тому назад, — согласился Тад.
— Статья была найдена в квартире Клоусона. Одна страница, судя по всему, послужила своего рода символом этого преступного дела, которое более всего смахивает на ритуальное убийство.
— Христос, — проговорила Лиз. Голос ее был усталым и пропитан ужасом.
— Вы не хотите сказать мне, кем он был для вас? — спросил Алан.
Тад кивнул.
— Нет никаких оснований что-то здесь утаивать. Вам приходилось читать эту статью, шериф?
— Жена принесла журнал из супермаркета, — ответил Алан, — но, сказать по правде, я только посмотрел картинки. Я как раз собираюсь, когда вернусь домой, прочитать этот текст, как можно скорее.
— Вы не очень много потеряли, но Фредерик Клоусон был причиной, почему вообще эта статья появилась на свет. Видите ли...
Алан поднял руку.
— Мы еще вернемся к нему, но давайте сперва поговорим о Хомере Гамаше. Мы еще раз все проверили с отпечатками в его пикапе. Они, как и те, что в квартире Клоусона, поразительно идентичны с вашими. Значит, если это проделали не вы, то мы имеем дело с двумя людьми, имеющими одни и те же отпечатки, и это должно быть внесено в книгу рекордов Гиннесса.
Он взглянул на Уильяма и Уэнди. Они, казалось, больше всего любили таращиться друг на друга, ожидая, кто же первым мигнет глазом.
— Они близнецы? — спросил шериф.
— Нет, — ответила Лиз. — Они действительно очень похожи друг на друга, но это брат и сестра. А разнополые двойняшки никогда не бывают близнецами.
Алан кивнул.
— Даже двойняшки-близнецы не имеют одинаковых отпечатков пальцев, — сказал шериф. Он подождал немного, а затем самым обычным тоном задал еще один вопрос, который, как был абсолютно уверен Тад, был давно продуман: — Вам не случалось иметь брата-близнеца, мистер Бомонт?
Тад медленно покачал головой.
— Нет, — сказал он. — У меня вообще нет родственников, все они умерли. Уильям и Уэнди мои единственные кровные родные. — Он улыбнулся, взглянув на детей, затем снова обратился к Пэнборну. — У Лиз был выкидыш в 1974 году. Те... те первые двое — они тоже были двойняшками, и мне трудно сказать, были бы они близнецами или нет, поскольку несчастье произошло на третьем месяце беременности. Да и кому, в сущности, до этого сейчас дело?
Алан пожал плечами, выглядя немного смущенным.