Темная правда королевы
Шрифт:
А ещё — Роберт просил её дозволения на брак. Арея отложила письмо, уткнулась в сложенные руки. Надо бы порадоваться за принца-регента, он хороший человек и заслуживает счастья, но было что-то эгоистично-приятное в том, что ты для кого-то особенная, пусть он и недостаточно особенный для тебя…
Три года назад ей казалось, что до возвращения во дворец — прорва времени, и она всё успеет, обхитрит мужа, утрёт нос тёмному магу, и, наконец, сможет сделать хоть что-то по-настоящему полезное… а теперь время пролетело, как не бывало. И кажется, ничего она
“Дорогой Роберт” — именно так она ему всегда и писала. Но в этом письме буквы в слове “дорогой” тут же исправились на “Глупый”. “Я люблю Вас как брата”, - появилось на бумаге, и тут же изменилось на “Вы мне не очень-то приятны”…
— Прекрати! — сказала Арея, против воли улыбаясь. И сама на себя за это злясь. Ну что за дурацкие шутки над чужими чувствами? И — даже в мыслях только шёпотом, вполголоса, тайком от самой себя — почему так долго не приходил?
“Я всегда с теплом думаю о Вас!”, - появилась следующая строчка, и тут же сменилась на “Я была с другим несколько раз!”.
Арея улыбаться перестала. Нахал!
“Я всецело поддерживаю Ваше решение жениться, хоть и чувствую грусть, думая, что могу потерять Вашу нежную дружбу…”
Чёртова тьма и маг, кажется, залезли в самую её душу. Если бы у неё было достаточно глупости и смелости, именно так она бы ему и написала. А буквы неумолимо вздрогнули, смешались, перетекли, образовав совсем уж вопиющее:
“Я отдаюсь ему, и не могу остановиться, и, боюсь, мне глубоко всё равно на Вашу нежную совершенно-не-дружбу…”
Арея комкает страницу, оглядывается. Никого.
А лист бумаги распрямился, и продолжает выводить фразы, от которых у королевы уже пылают не только щёки, но и уши. От негодования.
“Разумеется, я даю Вам своё согласие на брак” превращается в “Разумеется, я отдалась ему уже и так, и так…”, “Примите мои поздравления и наилучшие пожелания” в “Я исполню его любые фантазии и самые пошлые желания”…
— Зачем ты это делаешь? — спрашивает королева у пустоты.
— Из человеколюбия, — усмехается в ответ темнота. — Ты разве не видишь? Он в каждом предложении своего письма, в каждом слове, надеется, что ты ему запретишь. Или хотя бы дашь надежду, и он сам откажется. Пожалей его, королева. Не отказывай… в разрешении на брак.
— Я и не собиралась, — огрызается уязвлённая Арея. Она действительно не собиралась отказывать, но то, как маг разбирается в её спутанных чувствах, неимоверно злит.
— И мне не отказывай! — шепчет Тьма совсем над ухом. А впрочем, нет. Это уже не Тьма — это сам маг, и от его дыхания на шее становится щекотно.
— Тоже в разрешении на брак? —
Зря она повернулась. От жадного и тёмного взгляда мага её сердце колотится как проклятое, а он растягивает губы в порочной усмешке:
— В фантазиях. И желаниях.
Несмотря на то, что одно его присутствие кружит голову и волнует кровь, сердце неприятно сжимается:
— Пришёл потребовать плату, маг?
Всё-таки неприятно чувствовать себя товаром. Гордость страдает. Самолюбие. Хотя продаваться во имя спасения человеческих жизней — куда лучше, чем за деньги и власть…
— Нет, — чуть улыбается Виир. — Мне уже заплатили.
Арея охает. Сразу вспоминается, что некоторые девушки, погружённые в сон, пропадали на пару дней прежде, чем вернуться…
— Ты… ты!
У неё нет слов. И, увы, нет никакой реальной власти, и она даже сама не знает, что душит и разъедает её больше — вина перед девушками, или же — немыслимо и унизительно! — чёртова ревность. Впрочем, последнее даже смешно. Это она живёт монашкой месяцами между редкими визитами тёмного, а уж он-то точно себе ни в чём ещё ни разу не отказал…
— Поверь, все остались довольны, — усмехается мужчина. — Я не взял ничего, что они не предложили сами…
— Тогда зачем ты здесь?
Арея не замечает, как комкает многострадальное письмо.
— Соскучился, — усмехается маг. И королева не в силах сдержаться:
— О… — язвительно тянет она. — Неужели поток благодарных закончился?..
— Я принёс тебе подарок, — не обращая внимания на её совсем не королевский сарказм, Виир протягивает ей коробочку.
— Сердце Колина? — шутит Арея. Сама знает, что неудачно, неумно и недостойно королевы, но если с кем и можно не притворяться, то это с тёмным.
— А ты бы хотела получить его? — невозмутимо интересуется тот.
— Нет… — признаёт девушка. Не стоит врать, что подобные мысли совсем уж её не посещали, особенно после провокации с болезнью, за которой явно стоял её муженёк, но решиться на убийство она не может. Не только из человеколюбия, но и из чисто прагматичных соображений. Таких же, что останавливают Колина. Если она овдовеет, тогда коронация будет проводиться снова, и у неё нет ни единого шанса, что высшие силы вновь выберут её. Так зачем же она три года терпела и готовилась?
— Открой, — то ли предлагает, то ли приказывает маг.
Арея открывает — огромные тёмно-синие, почти чёрные камни, вплавленные то ли в серебро, то ли в белое золото. Колье.
— Защитит тебя от яда, королева. И позволит позвать меня без кровопролития…
— Спасибо, — шепчет Арея. Подарок — точно лучший из всех, что она получала за свою жизнь. Она сама его целует, успокаивая себя тем, что это благодарность, ей есть за что быть благодарной, и ещё — что поцелуем всё и закончится… глупо. Наивно.