Тёмная рать
Шрифт:
– Но это же воровство, – пролепетал Владик.
– Если никто не видел, то не воровство, – успокоил Цент совесть программиста. – Хватит, говорю, стоять без дела.
– Нет, я не могу, – замотал головой Владик, пятясь от Цента как от исламиста, увешанного взрывчаткой. – Так нельзя. Это неправильно. Нас за это накажут. Давайте лучше поедем.
В этот момент Цент понял нечто важное – очкарик его сдаст. Сдаст в любом случае, даже если его и не прижмут правоохранительные органы. Сам пойдет и напишет чистосердечное признание, лишь бы только никто не подумал, что и он был соучастником хищения пива в особо крупных размерах. Это понимание неизбежно влекло за собой необходимость профилактической беседы,
– Подойди-ка сюда, Владик, хочу тебе два слова на ушко сказать, – позвал его в сторонку Цент.
Маринка вцепилась в жениха мертвой хваткой, да тот и сам не хотел идти, но Цент все уладил – Маринке приказал насыпать в мешок пиво, а Владика оттащил в сторону почти силой. Программист был бледен и ожидал худшего. И ожидания оправдались в полной мере.
– Слушай сюда, – зашептал Цент на ухо Владику. – Если ты хоть кому-нибудь обо всем этом расскажешь, тебя ждет боль. Боль, Владик. Страдание и боль. Муки, которые ты не в силах вообразить. Я возьму паяльник и вставлю его тебе….
– Я никому не скажу! – выпалил программист, чувствуя, как вниз по ляжкам побежали ручьи.
Но Цент не пережил бы лихие девяностые, если бы верил на слово каждому фраеру. Помимо запугивания был еще один эффективный способ заставить программиста молчать – сделать его соучастником преступления. То есть, был и еще эффективнее, который бы заставил программиста замолчать навеки, но Цент решил пока что не прибегать к крайним мерам.
– Владик, мы ведь с тобой друзья? – спросил Цент ласково-снисходительным тоном, каким всегда разговаривал с качественно запуганными лохами.
На самом деле Владик не считал этого изверга своим другом. В нем, как и в Центе, рождала ужас затея баб свести их вместе и попытаться сдружить. Слишком уж они были разными. Владик был робкий, застенчивый, интеллигентный и законопослушный носить букета комплексов, а Цент был просто чудовищем. Раньше Владику в кошмарных снах снились вампиры или оборотни (главные герои его любимых ужастиков), но теперь, как чувствовал программист, этих персонажей надолго потеснит Цент.
– Так мы с тобой друзья, Владик? – повторил свой вопрос кошмарный человек.
Владик обреченно кивнул головой.
– Ты же мне поможешь по-дружески, да?
И вновь Владик выразил свое согласие. Отказаться было нельзя, отказ означал боль, муки и паяльник. Страх перед возможностью уголовного наказания был силен, но страх перед Центом перекрывал его стократно. И Владик, с большим трудом сдерживая рвущиеся из груди рыдания, согласился стать соучастником преступления.
Цент подошел к делу с размахом, благо опыт имелся. В лихие девяностые он как-то участвовал в одной шикарной коммерческой операции, результатом которой стала пропажа в неизвестном направлении десяти вагонов титана с одного стратегического предприятия. Тут, разумеется, масштаб был скромнее, но и времена настали уже не те. Теперь, чтобы воровать по-крупному, нужно было вступить в какую-нибудь государственную ОПГ, стать чиновником или полицейским, а Цент не привык ходить под кем-то, ибо был свободным волком и более всего ценил волю. Увы, в наступившие времена безнадежного порядка воля означала не простор для творчества, а только то, что ты никому не нужен и неинтересен, и можешь вольным образом катиться куда подальше, дабы не мешал серьезным людям толкать на вражеский загнивающий запад невосполнимые природные богатства отчизны.
Под чутким руководством Цента работа закипела. Трудились все, никто не отлынивал и не ленился, потому что суровый бригадир следил за своими подчиненными зорким оком, и если только замечал малейший намек на отсутствие усердия, грозил лишением премии и части зубов. Больше всего угроз выпадало на долю Владика, хотя запуганный программист совсем этого не заслуживал, ибо трудился с полной самоотдачей, лишь бы не прогневить изверга. Он таскал полные сумки пивных банок к машине, а ноша эта была тяжела. Владику по медицинским соображениям запрещалось поднимать тяжести, но он даже заикнуться об этом побоялся, потому что сердцем чувствовал – Цента ни диагнозами, ни слезами не разжалобишь.
Вскоре багажники обеих машин оказались забиты банками с пивом. Чтобы вошло больше, Цент попросил друга Владика выкинуть свою запаску, что программист и проделал, ибо о каком-либо сопротивлении уже не помышлял. Помышлял он об ином. О том, как доберется до дома (если доберется) и серьезно поговорит с Мариной. В частности растолкует ей, что их совместное счастье будет возможно лишь при одном условии – если в это счастье больше никогда не вторгнется Цент. Владик даже готов был на переезд в какой-нибудь другой город, а если потребуется, то и в другую страну, ибо ужас, в который поверг его уголовник из девяностых, был велик. Но все же программист надеялся, что невеста поймет его и оградит от контактов с Центом в будущем.
– Так, грузим в салоны, – скомандовал Цент.
– Любимый, может быть, хватит? – спросила Анфиса.
В который раз Цента поразила глупость подруги. Ну как можно отказываться от фактически посланного небом сокровища? Тем более что Цент уже набросал кое-какой план по реализации честно украденного товара. Был у него один знакомый хозяин ларька, который чудом уцелел после тотального наведения порядка. Правда, новые хозяева страны и его грозились закрыть со дня на день, а ларек снести ради восстановления исторического облика города, но пока что держался, хотя большая часть прибыли уходила на отвод глаз государевым людям. Цент планировал реализовать добычу через его ларек. Не всю, конечно, изрядную часть он оставит себе для личных нужд, но и денег заработать нелишне. Теперь главное взять как можно больше.
– Грузим в машины столько пива, сколько влезет! – скомандовал Цент, и тут же подумал, что если бросить здесь баб, пива поместится гораздо больше. Сам он, не задумываясь, променял бы Анфису на ящик пенного счастья, но вот программист может отказаться. На этот случай у Цента имелся буксировочный трос, так что можно зацепить колымагу очкарика и запихнуть туда еще немного пива, а владелец пускай остается со своей невестой, и еще Анфису себе забирает, не жалко.
Страда затянулась, однако опасения Цент оказались напрасными – ни один автомобиль так и не подъехал к месту происшествия. Не будь герой девяностых так увлечен мародерством, он бы обратил на это внимание и призадумался, но процесс хищения чужого имущества всецело поглотил его. Под грузом пива у автомобилей едва не ломались рессоры, а Цент хотел еще и еще. Поняв, что больше ни одной банки унести не удастся, он схватил две, откупорил и осушил залпом. Владика это зрелище едва не опрокинуло в обморок. Он с ужасом понял, что Цент собрался вести машину в нетрезвом состоянии.
– Все, поехали, – скомандовал Цент. – Пиво везем ко мне в гараж, там спрячем. Эй, Владик, тут какой-нибудь объездной путь есть?
– Надо посмотреть по навигатору, – отозвался программист.
– Так посмотри. И дорогу тщательно выбирай, не ошибись. Помнишь наш разговор?
Владик судорожно кивнул. Этот разговор он вряд ли сможет забыть до конца своих дней.
Навигатор с трудом отыскал окольный маршрут через какую-то деревню. Необходимо было вернуться километров на пять назад и сделать солидный крюк, но Цента больше не приводила в ярость необходимость лишней траты бензина. Оно того стоило. Поездка на дачу обернулась неожиданно богатым урожаем.