Темная сестра

Джойс Грэм

— Да, дела, — сказала Лиз, когда он выговорился.

Он сидел под ее старинными часами, маятник раскачивался из стороны в сторону, а негромкое тиканье разгоняло тишину. Хозяйка пожевала щеку и погладила собаку.

— Да уж, дела. Ты ведь очень по ней тоскуешь, верно? — спросила она, — Что же ты так легко ее уступил?

— Мне вовсе не было легко, Лиз. Но дети — она погибала в разлуке с ними. К тому же в глубине души она любит Алекса, я знаю, что любит. И хотя ей так не казалось, я стоял между ними.

— Очень уж ты хороший, Эш. Иногда люди

бывают такими хорошими, что даже слишком.

— Она больна. Сильно больна.

— А как насчет того, кто ее посещает? Что ты о нем скажешь?

— О психологе? Не знаю. Она ему доверяет. Но возможно, этого недостаточно.

— Она верит ему, да? — уточнила старая Лиз, призадумавшись.

— Что вам известно, Лиз?

— А сколько ты мне заплатишь? — расхохоталась Лиз.

Гость усмехнулся, но хозяйка не услышала в его смехе особой радости. Она чопорно встала и взяла у него чашку.

— Ох, до сих пор все кости ломит после той прогулки.

Она взяла из кладовки бутылку бузинного вина и налила им по стаканчику.

— Уж я-то знаю, — пробормотала она, — ту, которая завладела Мэгги и не отпускает. Я ее видала.

— Видала? Что значит — «видала»?

— Она все вокруг детей ошивалась. Однажды была и в моей кладовке. Видала я ее, можешь не сумлеваться.

— Вы говорите о той, что зовется Аннис?

— Мы не называем имен, верно? Уж это ты должен знать, если вообще что-то знаешь. Мы не называем имен, но — да, это она. Я присматривала за детьми, а потому я была... супротив ее... скажем так.

Эш погладил бороду.

— Она что, вроде духа, пытающегося завладеть Мэгги?

Старуха взмахнула рукой:

— Недалекий. Ох и недалекий же ты, Эш. Ничего-то ты не знаешь. Этот дух не пытается войти в Мэгги. Этот дух пытается из нее выбраться. Как ты вообще надеешься хоть что-нибудь понять, если ты такой недалекий?

— А как насчет той, что зовется Беллой?

— То же самое.

Эш покачал головой.

— Мэгги сказала мне, что все началось с птицы. С черного дрозда.

— Ну да, Мэгги и мне это рассказывала. И она была вроде тебя — такая же недалекая, не понимала этого, не знала того. Только языком чесала, да и все. Я сказала ей: нет, птица не пыталась в тебя войти, она пыталась выбраться наружу, но она этого не видела.

— Может, это фамильяр? [3]

— Как хочешь, так и зови. Сперва птица, потом та, что у нее за плечом, потом еще одна...

— Аннис и Белла.

— И другие. Чем ты сильнее, тем их будет больше. Все они в тебе. И они выйдут, если ты один из них. И всех их можно использовать. Но если ты неосторожен и выбираешь неверный путь, тогда что же, они захотят попользоваться тобой, верно?

3

Фамильяр, или имп, — так называли волшебного духа, который служил колдунам и ведьмам. Считался разумным и нередко принимал форму животного.

— Но почему Аннис нападает на детей?

— А кто еще отнимает мамочкино время и все прочее? Дети истощают ее жизненную силу. Вот она и не хочет этого — та, о ком мы говорим. Она хочет убрать их с пути, чтобы больше жизненной силы досталось ей. Особенно парнишка. Он отнимает много сил. Вот она и охотится за ним. А в миленькой девчушке есть что-то, чего она боится.

— В Эми?

У Эша голова пошла кругом.

— Тот случай с черным дроздом. Когда все началось. Мэгги вдохнула в него жизнь. Сама я такого не делала и не видела. Но верю в это. Потому что, помяни мои слова, в тот день в воздухе было еще кое-что, кроме Мэгги с ее способностями.

— Лиз, я вас не понимаю.

Старуха отхлебнула бузинного вина и причмокнула.

— Это потому, что ты недалекий. Ты хочешь, чтобы тебе все разложили по полочкам. А тогда это уже не то, что есть на самом деле.

— Продолжайте.

— Нет уж, я сегодня наговорилась.

Старуха уставилась на коврик под ногами.

Через некоторое время, проведенное ими в полном молчании, хозяйка закрыла глаза. Судя по ее дыханию, она уснула. Часы тикали. Один или два раза она причмокнула во сне, а в какой-то момент захрапела, и звук этот напоминал пилу.

Эш посмотрел на пол, а потом на колли, лежавшую у ног старухи. Собака навострила уши и поглядела на него — дружелюбно, но беспомощно. Эш подумал, что надо бы встать и не тревожить сон Лиз; едва ли от нее стоило ждать совета. Но вдруг его тело пронзил острый спазм, а старуха открыла глаза.

Ее палка упала на пол. Она нагнулась и подняла ее.

— Да, пора уж тебе идти, — пробормотала она вставая, чтобы его проводить.

Эш был слегка удивлен. Обычно ему приходилось терпеть старухины насмешки каждый раз, когда он собирался идти.

— Она что-то потеряла, Эш. Когда меняла обличье. Когда летала. Она потеряла частицу себя, и теперь должна ее снова найти.

— А где искать?

— А что тебе твоя мамочка говорила, когда ты что-нибудь терял? Ищи там, где потерял.

Лиз проводила Эша до самой калитки.

— Пускай этот, — промолвила она, — спросит ее про «Поющую цепь».

— Про «Поющую цепь»?

— Да, верно. А еще про «Колыбельную смерти». Пусть спросит.

— А что это?

Похоже, Лиз на него рассердилась. Она подняла свою палку.

— Тебя это не касается. Тебе и знать этого не надо. А теперь проваливай и скажи ему.

— Вот еще что, Лиз. Все эти разговоры о темной сестре. Темная сестра — Аннис? Или Белла? Или эти духи, которых она видит, когда летает? Или это она говорит о Гекате? — («Или о вас?» — добавил он про себя.) — В общем, я не понимаю.

— Неужто ты такой недалекий, потому что мужчина? — спросила старуха, — Да все они — ее темная сестра. Она принимает разные обличья. Но есть только одна настоящая темная сестра, — Лиз постучала себя по виску, — и живет она вот здесь.