Темная сторона дороги (сборник)

Козлов Дмитрий

Ошибка. Уже у поворота на станцию «Бутово» автобус их догнал по выделенной полосе.

Кирилла прижали к двери две тетки, без умолку болтавшие о какой-то Ксюше. Кирилл подсчитал, что тетки попеременно называли это имя тринадцать раз. Его удивил странный диалог женщин, но еще больше поразило, что они ни словом не обмолвились о страшной аварии. Обычно такие новости любимы публикой и обсасываются не один день. В простых кухонных разговорах решаются проблемы насущные. Предлагаются меры для недопущения повторений таких чрезвычайных ситуаций. От переизбрания мэра до

выдворения всех гастарбайтеров из страны. Но ни до одного, ни до другого дело так никогда не доходило. Потому как находятся такие общечеловеки, которые заступаются как за одних, так и за других. А как же? Мэр-то у них хороший. И дороги хоть плохо, но делает. И пенсии ненамного, но поднимает. И с коррупцией безрезультатно, но борется. А гастайбартеры вообще святые. Они же не от хорошей жизни к нам едут. Не пьют, матом не ругаются и всегда здороваются. Ну а если убили кого, так это фашистов каких-нибудь. Так говорили всегда или почти всегда. Толерастия мозга какая-то.

Но сейчас проявлений ни ксенофобии, ни толерантности не было. Была только Ксюша. Парень на переднем сиденье говорил по телефону, но тоже о чем-то своем. Может, эта статья – утка? Но как люди смогли так быстро в этом разобраться, вычислить обман? Может, газета старая? И тут он увидел ее. Газета торчала из кармана за водительским сиденьем. Из названия было видно только одно слово «новости», но Кирилл узнал шрифт. Он, не спрашивая разрешения, выхватил газету и развернул ее к себе.

Вчера, 12 сентября, около 20 часов…

Он перевел взгляд на дату.

13 сентября 2013 г.

Газета этого года. Уже хорошо. Он принялся вспоминать сегодняшнее число. Примерно так и есть, 13 – 14-е, но точнее вспомнить не смог.

– Какое сегодня число? – хрипло спросил он.

Перемывание косточек Ксюше резко оборвалось, даже молодой человек на переднем сиденье отстранил от уха мобильник. Пауза слишком затянулась. В голове Кирилла мелькнула нехорошая догадка.

– Двенадцатое, брат, – громыхнул голос водителя.

Кирилл видел десятки фильмов, читал сотни книг с пророчествами и всякой фантастической лабудой, но никогда не думал, что подобное может произойти с ним. В его не слишком счастливой жизни только этого не хватало.

Кирилл взял себя в руки. Попытался, по крайней мере. Попробовал сосредоточиться на статье, но ничего не выходило. Газета тряслась в непослушных руках. Соседки Кирилла не проронили ни слова с момента его вопроса о сегодняшней дате. Они прижались друг к другу, будто рядом сидел больной проказой.

– Женщины, – сказал Кирилл, и они дернулись, – вы не могли бы прочитать эту статью?

Лица соседок исказила гримаса отвращения, будто он предложил им поцеловать мертвую лягушку. Кириллу стало их жалко, но он все же взмолился:

– Пожалуйста!

Женщина, та, что сидела дальше, взяла газету, расправила ее и прочитала:

– «Страшная авария в Подмосковье…»

– Вы число прочитайте…

– Э-э! Это же разводка, – проговорил водитель. – Я нашел ее на остановке. Кто-то шутит.

– Почему ты так решил? – спросил Кирилл,

позабыв о том, что приличные люди к незнакомым обращаются на «вы». К черту приличия!

– Ну там же дата сегодняшняя. Как можно писать о том, чего еще не случилось?

Обезоруживающий аргумент, но Кириллу не стало легче. Он взял газету у дрожащей женщины и положил себе на колени.

– Шутка, – произнес он, и женщина перестала дрожать.

Шутка ли? Очень может быть. Но почему же ему так неспокойно? Даже у шутки есть своя определенная цель – рассмешить. Как может рассмешить смерть двадцати четырех человек? Розыгрыш? Злой розыгрыш, где нет места веселью. У розыгрыша другая цель. Напугать, разозлить, поставить в неловкое положение. Ну что ж, он напуган, зол и в таком же неловком положении, как всем известный слон из посудной лавки. Что ни движение, то грохот.

Дождь лил как из ведра. Они снова поравнялись с автобусом. Кирилл уткнулся лбом в холодное стекло и посмотрел на пассажиров «пазика». Сам не зная зачем, он начал их считать. Тех, кого видел, разумеется. Кирилл это понял, когда уже досчитал до тринадцати.

«Тринадцать, – подумал он. – С другой стороны может быть человек десять – двенадцать. Вместе двадцать три – двадцать пять. Черт!»

– А сколько сейчас времени? – спросил Кирилл.

– Девятнадцать сорок, – автоматически ответил парень с мобильником.

И снова мысли, словно мошки над прокисшим вареньем, начали свое движение. Кирилл не мог успокоиться. Слишком много совпадений. Дата, время, пассажиры… Хотя пассажиры – это еще не факт, их с противоположной стороны могло не быть вообще. Могло, но… Это не розыгрыш и не паранойя. Это предостережение. Предостережение, данное всем, кто оказался на остановке. Может, расчет был на то, что найдется хотя бы один человек, который остановит… Что он должен остановить? Автобус или ход времени? Такси поехало быстрее и обогнало автобус. Кирилл дернулся и обернулся. Все равно ему не удалось успокоиться.

– Если доеду, – услышал Кирилл голос парня, разговаривающего по телефону. – Да, чудик какой-то сзади мельтешит. Да не, лох…

Кирилл отвернулся к окну. У поворота на Милицейский поселок автобус их снова нагнал. У Кирилла появилось непреодолимое желание быть там, среди этих людей в автобусе. Нарушить ход чего бы там ни было. Он посмотрел на запотевшие окна автобуса. Мальчик лет десяти вытер стекло и помахал ему. Кирилл улыбнулся и помахал в ответ.

– Вы можете обогнать автобус? – спросил Кирилл у водителя.

Тот только фыркнул в ответ. Что это означало, согласие или отказ, Кирилл не знал. Но уже через пять минут «четверка» притормозила у остановки «Липки». Кирилл обернулся. Автобус был в трех машинах от них. Кирилл достал деньги, передал водителю и вышел на проезжую часть. Автобус подошел, когда Кирилл перечитал статью в пятый раз, пытаясь найти еще хоть какие-нибудь совпадения. Двери с шипением открылись, Кирилл поднялся в салон и сразу же принялся считать. Девятнадцать. В автобусе было девятнадцать человек с кондуктором и водителем. С Кириллом двадцать.