Темная сторона Швеции (сборник)
Шрифт:
Неподалеку виднелся кемпинг. Там были оборудованы места для умывания и стирки, деревянный туалет, парковка и места для палаток. О чем еще можно мечтать?..
– Надо сделать покупки. Минеральная вода почти закончилась.
– Знаю, – сказала женщина. – Но давай сначала поставим палатку.
До ближайшего города было около двух миль. Если, конечно, это можно было назвать городом. Заброшенная железнодорожная станция. Пустые закрытые магазины. Пустая главная улица. «Если на витрине пусто, можно ли называть ее витриной?» – подумал он. Но супермаркет
– Я пойду за алкоголем, а ты – за продуктами, – скомандовал он.
– А мы разве не вместе будем делать покупки? Времени же предостаточно.
Он не ответил.
– Мы же в отпуске, – добавила она.
– Да-да, – пробурчал он.
В магазине было прохладно, даже холодно. Они были одни, не считая девушки на кассе. В городе он тоже никого не увидел. Может, они все переехали в поисках солнца? Это место стояло ровно посередине между двумя побережьями. Потеряв терпение, люди рванули прочь – кто на запад, а кто на восток. Он же поступил наоборот, что оказалось правильно. Солнце ярко светило, небо было чистое.
– Котлеты выглядят свежими, – сказала жена.
Он наслаждался сумерками. Раз показавшись, солнце уже не хотело садиться. Он выпил виски, пока готовил маринад для котлет, а потом еще стаканчик, пока устанавливал гриль. Жизнь просто чудесна. Только посмотрите на него: одетый в одни шорты, он теплым летним вечером наслаждается ароматами леса, воды, виски и жареного мяса… Он подлил себе виски и спросил, поднимая стакан:
– Ты точно не будешь? – В лучах солнца виски искрился, как янтарь. Восхитительно.
– Нет, мне и с вином хорошо, – сказала она, кивая в сторону бутылки на столе. Она смешивала салат.
Он хотел открыть сразу две бутылки, но она настояла на одной. Они договорились не покупать вино в картонных коробках, даже если их никто не увидит. Это вульгарно – пить вино из коробки. Так он всегда считал. У людей должен быть стиль. Пить вино из коробки – это все равно что пить бутылочное вино из пластикового стакана или есть с пластиковой тарелки. «И плевать, что большинство так поступает, – подумал он, опустошая бокал. – Хороший виски. Пошли все к черту. Это мой отпуск, мое солнце, мое озеро, мой кемпинг. Есть еще в этой чертовой стране что-то хорошее. Можно ставить палатку где угодно, не рискуя, что тебя пристрелят… Может, убрать указатель к пляжу с поворота? Чтобы никто мне не мешал. Инструменты у меня есть». Идея показалась ему блестящей, но что-то подсказывало, что это говорит виски. Еще какой-нибудь крестьянин будет проезжать мимо на телеге с сеном и поинтересуется, чем это он там занимается… Так что это все может плохо кончиться. Он проверил, нагрелся ли гриль, и сообщил:
– Я кладу котлеты!
Позже он сидел в том, что в другое время года назвали бы темнотой, но только не летом. Солнце было тут, за горизонтом. Водяная гладь как зеркало. На той стороне озера виднелся лес, похожий на джунгли. Внезапно он увидел свет.
– Что это? – спросил он, показывая в ту сторону.
Она давно сказала, что пойдет спать, но все еще сидела здесь. Типично по-женски. Сказать одно – сделать другое. Он бы предпочел посидеть в одиночестве. Наслаждался бы тишиной, покоем… С ней же создавалось ощущение, что за ним следят. В последнее время у него часто возникало такое ощущение. Что она следит за ним. Но сейчас она смотрела на озеро. И все равно казалось, что она только хочет отвлечь его внимание.
И снова свет. Похоже на карманный фонарь.
Он моргнул. Раз-два-три моргания.
– Снова!
– Что снова?
– Ты не видишь?
– Свет?
– Да, черт возьми.
– Кажется, видела…
– Кажется?
– Там кто-то с фонариком!
– Может, это светоотражатель?
– Светоотражатель? В лесу?
Она пожала плечами.
– Солнце взойдет не скоро.
Он попытался что-то разглядеть между деревьями, но было темно, как в джунглях.
– Там кто-то есть.
– Ну, может, кто-то гуляет.
– Хм…
– Я пойду лягу.
– Тебе все равно. Дома ты со светом спать отказываешься.
– Но мы не дома. Тут все по-другому, – ответила она.
Утро было прекрасное. Ярко светило солнце. Все было отлично видно на свету. Он сразу пошел купаться и удивился, какой прозрачной и холодной оказалась озерная вода. Он нырнул, почувствовав, как приятно обжигает холод, а вынырнув, понял, что похмелье как рукой сняло. Вот это настоящий отпуск! Он увидел, как она вылезает из палатки, потягивается, зевает, щурится на солнце, смотрит на него.
– Не будешь купаться? – крикнул он, брызгая на нее водой.
– Попозже, – отозвалась она, направляясь в туалет.
– А в той дыре была кондитерская? – крикнул он ей вслед.
Она обернулась.
– Вроде да.
– Мне до чертиков охота свежей выпечки. Я поеду куплю к завтраку.
Он поплыл к берегу.
– А ты можешь водить машину, Бенгт?
– Что ты имеешь в виду?
– Виски!
– Да ладно. Это было вчера. И я готов поспорить на сто тысяч, что здесь на десять миль вокруг ни одного полицейского.
– У нас нет ста тысяч, – заметила она.
Он повернул налево возле указателя и снова налево на перекрестке. Белая церковь так ослепительно сияла на солнце, что стало больно глазам, несмотря на очки. Через сто метров дорогу ему перегородил пикап. Перед пикапом стоял мужчина в бейсбольной кепке с поднятой рукой.
«Что за черт».
Он опустил стекло. Мужчина нагнулся.
– Что происходит?
– Семья лосей переходит дорогу.
Мужчина говорил на диалекте, который звучал знакомо, но он никак не мог вспомнить, где его слышал.
– Я никого не вижу.
– Они там, вверх по дороге. Мы не хотим, чтобы кто-то пострадал.
– Какой у вас тут контроль!
– Это наша работа.
– Я думал, ваша работа стрелять лосей, – усмехнулся он.
– Это тоже, – улыбнулся мужчина, – но в это время года мы занимаемся лосиным сафари.
– А… я видел указатели.
– Видел?
– Их трудно не заметить.
Он уже два раза замечал бело-синие таблички с текстом «Лосиное сафари», картинкой лося и стрелкой.