Тёмная сторона Земли
Шрифт:
– Нет, конечно. Ты не сможешь выражать чрезмерные эмоции лишь некоторое время, пока твой разум не адаптируется к новому телу и новому образу жизни. Потом все придет в норму, и ты снова станешь нормальным – сможешь любить, злиться, совершать немотивированные поступки. Только тебе вряд ли захочется разрушать или убивать – ты поймешь, как тонко сбалансирован окружающий мир, как он хрупок, и сам не захочешь насилия.
– Ты так и не объяснил мне, зачем Летарги нападают на людей?
Андрий с усмешкой посмотрел на Хелла.
– Забудь это деление на людей и Летаргов, – посоветовал он. – Послушай, что я скажу тебе: раньше, много веков назад, наша планета вращалась вокруг своей оси, и всю ее поверхность
– И что случилось потом? – спросил Хелл, делая еще один глоток из бокала.
– Потом произошла катастрофа, – ответил Андрий. – Орбита Земли пересеклась с группой астероидов. Два малых небесных тела ударили в нашу планету, еще несколько – в Луну. В результате удара Земля прекратила свое вращение вокруг оси, а Луна была расколота на пять частей, ее магматические недра раскалили обломки и, в конце концов, расплавили их, превратив мертвый и холодный спутник в горячий, тускло-красный шар. Теперь Владыка Ночи медленно остывает, и это длится уже не один век.
– А Земля?
– Земля удержалась на орбите вокруг Солнца, но перестала вращаться и повернута теперь к светилу одной стороной. На одном полушарии царят мрак и холод, на другом – свет и нестерпимая жара, и лишь в средней полосе, на переходе от мрака к свету, в зоне сумерек, возможна жизнь, – Андрий отчеркнул тонкий поясок, указывая, как ничтожно мала пригодная для проживания людей зона по сравнению с остальной площадью планеты.
– А что случилось с людьми, которые жили на Земле до катастрофы? – спросил Хелл.
– Большинство погибло, – кратко ответил Андрий. – Выжили немногие, и они постепенно откочевали в зону сумерек, где сохранились остатки флоры и фауны.
– А Летарги?
– Ты заметил, сколь огромен наш город? – задал ему встречный вопрос Андрий.
– Нет, – покачал головой Хелл. – Я видел только маленькую часть его.
– Можешь тогда поверить мне на слово: он больше, чем может нарисовать воображение. Раньше, до катастрофы, такие города покрывали всю поверхность Земли, и в них, кроме людей, существовала иная жизнь – кибернетическая, искусственно созданная, функционирующая на базе множества компьютеров. Всеми рутинными процессами по жизнеобеспечению городов-мегаполисов занималась Машина, – это условное понятие, объединяющее все компьютеры.
– Она уцелела после катастрофы?
– Частично, – ответил Андрий. – Сохранились некоторые электронные устройства и подвижные механизмы, в том числе и человекообразного типа. Долгое время шел процесс стихийного разрушения городов, оказавшихся как на темной, так и на освещенной стороне планеты, но там, где не могли выжить люди, продолжали функционировать созданные ими кибермеханизмы. Эти машины, снабженные мощными вычислительными устройствами, на основе которых они осуществляли функции саморазвития, постепенно нашли друг друга и объединились на темной стороне планеты, где никто не вмешивался в их действия. Среди руин городов они искали необходимые компоненты для самоподдержания и восстановления главной машины. В конечном итоге им удалось реанимировать компьютерную сеть этого города.
Хелл задумался. Многое из рассказа Андрия казалось ему логичным, понятным и очевидным, неясным оставались взаимоотношения людей, поселившихся в сумеречной зоне и самоорганизовавшихся после катастрофы кибернетических механизмов.
– Для чего они стали нападать на людей?
– Ты неверно формулируешь вопрос, Хелл, – поправил его Андрий. – Когда была воссоздана полноценная управляющая сеть данного города, которую мы сейчас называем Мать-машина, она произвела анализ последствий катастрофы и подсчет вероятного
– А что за дело машинам до людей? – задал закономерный вопрос Хелл.
– Все кибермеханизмы когда-то были созданы и запрограммированы людьми, – объяснил ему Андрий. – Они проектировались ради служения людям и не могли создать собственную цивилизацию или существовать вне человеческого общества.
– Почему? – нахмурился Хелл, пытаясь отыскать ответ на заданный вслух вопрос в своей новой памяти.
– У каждой машины есть базовая программа. Она не только определяет набор исполняемых функций для каждого отдельно взятого кибермеханизма, но и содержит ограничительные условия для их существования. Любая машина имеет программный смысл своих действий, который заключается в служении людям. Ни один механизм, снабженный блоками псевдоинтеллекта, сколь долго бы он ни развивался, не может причинить вред человеку и обязан приносить пользу своим потенциальным создателям.
– Теперь ты должен понять, – продолжил Андрий, – что, оценив степень деградации сохранившегося человеческого анклава, Мать-машина пришла к неутешительному выводу: люди утратили былые знания и идут по пути вырождения. Идеальным вариантом было бы восстановление цивилизаций на всей поверхности планеты, но этому препятствовали экстремальные для человека климатические условия на двух полушариях, а также утрата технических знаний.
– И какой выход нашла Машина?
– Видоизменить людей. Создать новые человеческие анклавы на темной и светлой сторонах, защитив их от пагубного влияния биосферы новыми, наполовину синтетическими телами и снабдив древними техническими знаниями, посредством имплантирования в мозг мини-компьютера, содержащего техническую информацию об истинных процессах, протекающих в окружающем мире.
– Ты хочешь сказать, что Летарги никогда не убивали людей?
– Никогда, – убежденно ответил Андрий. – Я наглядный пример тому. Я был воином, принимавшим участие в самом грандиозном сражении последних лет, происходившем на границе сумерек и тьмы. Летарги всегда пользуются одним видом оружия – маленькими стрелами с парализующим составом и всегда уносят с собой тела обездвиженных людей. Здесь им делают операции, совершенствуя тела и разум, в результате чего очнувшийся человек может не только существовать на обоих полушариях планеты, но и получает массу новых знаний, которые постепенно обретают гармонию со старой психологией и мировоззрением.
Хелл глубоко задумался.
Рассказ Андрия сочетал множество новой ошеломляющей информации, с незначительными фактами – как общеизвестными, так и сугубо личными.
Хелл слышал, что Летарги никогда не оставляют на поле боя мертвых тел. Никто и никогда, даже дед, лично принимавший участие в том сражении, где по его словам погиб отец мальчика, не мог объяснить, как это происходит. Проигрывали исчадия темной стороны какую-либо конкретную битву или же выигрывали ее, сражение всегда заканчивалось одинаково – что-то мутило разум людей, заставляя их засыпать, а очнувшись, они уже не находили тел своих погибших сотоварищей, а уж тем более – поверженных Летаргов.