Тёмная сторона

Фрай Макс

– Что случилось с нашими изамонскими друзьями? Кто-то сглазил шапки этих красавцев, и теперь они облезают, буквально на глазах?

– Кто-то собирался задержаться на пару часов! – Фыркнул мой шеф. – Нельзя же быть таким любопытным, парень!

– Можно. – Решительно сказал я. – Должно же у меня быть хоть одно достоинство…

– Резонно… Честно говоря, я еще толком не знаю, что у них случилось. Со слов Кофы я понял, что у них кто-то умер при загадочных обстоятельствах. Я как раз собирался с ними побеседовать. Даже не надеялся что ты так быстро появишься…

– Конечно вы не надеялись. Вы просто были в этом абсолютно

уверены. – Усмехнулся я. – И даже не пытайтесь убеждать меня в обратном!

– Ладно, не буду. Делать мне больше нечего – тебя убеждать в чем бы то ни было… Ну пошли, побеседуем с твоими приятелями.

– С каких это пор они стали моими приятелями?

– С недавних… Ну, не приятели, так знакомцы. Не придирайся к словам, Макс… Одним словом, эти господа были на твоей коронации.

– А, благородные господа меховщики Михусирис, Махласуфийс и Цицеринек! – Рассмеялся я. – Уж если они чьи-то приятели, то нашего Мелифаро. Он же их из собственной гостиной в окно выбрасывал, было дело!

– Нас навестили только Цицеринек и Михусирис. Проблема как раз заключается в том, что господин Мудрый Наставник Махласуфийс скоропостижно скончался чуть ли не на глазах у нашего Кофы…

– "Чуть ли" – это как?

– Кофино чутье как всегда оказалось на высоте: он совсем было собрался спокойно провести вечер дома, но пару часов назад инстинкт оторвал его зад от кресла и погнал на улицу, точнее говоря – в «Герб Ирраши»… Что было не на высоте, так это его амобилер: поганец не желал заводиться целых три минуты кряду. Так что, когда Кофа прибыл в «Герб Ирраши», там уже было шумно: желающих посмотреть на мертвое тело почему-то всегда хватает… С детства не мог понять: и почему люди находят это зрелище таким интригующим?! Ты часом не в курсе, сэр Макс?

– Наверное люди просто радуются, что это случилось не с ними! – Фыркнул я. – Чем не повод для хорошего настроения! Впрочем, я тоже не знаю. Может быть, чужая смерть – просто из ряда вон выходящее событие, вроде циркового представления… Честно говоря, я сам никогда не был большим любителем ни одного из этих зрелищ!

– Еще чего не хватало… Ладно уж, попробуем заняться своими непосредственными обязанностями! – Джуффин заразительно зевнул и поднялся из кресла, потягиваясь до хруста в суставах. – Дырку в небе над этими изамонскими бедолагами, только их мне сейчас не хватало… Что бы не случилось, завтра буду спать до полудня, и делайте, что хотите: надо же хоть иногда чувствовать себя «господином Почтеннейшим Начальником»!

На этой оптимистической ноте мы покинули свой кабинет и присоединились к совсем было заскучавшим изамонцам. Они тут же встрепенулись, захлопали глазами и скорбно засопели.

– Рассказывайте, что случилось с вашим земляком, господа. – Решительно потребовал Джуффин. – Только коротко и ясно, ладно? В ваших силах посодействовать справедливому возмездию, и все в таком роде… – Он снова зевнул, да так, что мне самому тут же захотелось под одеяло.

– Расскажи им, Михусирис. – Буркнул один из изамонцев. – Я уже и без того изрядно перенервничал.

Я вспомнил, что господин Михусирис как раз являлся Великим Специалистом по вопросам культуры Соединенного Королевства, кем-то вроде «технического консультанта» при преуспевающем главе корпорации меховых магнатов Изамона, господине Цицеринеке, так что общение с нами было частью его работы, причем весьма неплохо оплачиваемой, судя по внушительным размерам его шапки! Теперь этот «гигант мысли» озабочено хмурил лоб, очевидно мучительно пытался припомнить азы своей профессии.

– Мы возвращались от одного очень важного господина, приближенного к Королевскому Двору… – Важно начал он.

– Эту бесценную информацию о господине, якобы «приближенном ко Двору» и его грандиозном заказе на восемнадцать рулонов меховых полотнищ вы уже успели подробно сообщить нашему коллеге, причем неоднократно. – Нетерпеливо отмахнулся Джуффин. – Я хочу услышать, как именно умер господин Махласуфийс, это все. И покороче, пожалуйста.

Изамонцы попытались было надменно засверкать глазами, впрочем, уже через секунду они сникли. А что им еще оставалось, беднягам: лично я не знаком ни с одним живым существом, способным не сникнуть под ледяным взглядом сэра Джуффина Халли, если уж у моего великолепного шефа возникает странное желание увидеть перед собой нечто сникшее!

– Мы как раз проходили мимо «Герба Ирраши», Махласуфийс шел рядом со мной, все было в норме… – Тихо продолжил господин Михусирис. – И вдруг он застонал, схватился за грудь и упал. Я сам пощупал его пульс и понял, что все – караван уже ушел… Да, господа, это был конец! Наверное этот урод, с которым мы встречались, его отравил. Он мне с самого начала не понравился… Мы перенесли Махласуфийса в «Герб Ирраши», но в этом грязном, вонючем трактире не нашлось ни одного знахаря.

– Разумеется, это же трактир, а не больница! – Хмуро буркнул я. Честно говоря, я здорово обиделся: «Герб Ирраши» всегда казался мне очень даже милым местечком, так что нечего всяким сомнительным господам, у которых хватает ума выходить из дома в облегающих розовых лосинах и огромных меховых шапках, поливать грязью это очаровательное заведение, где подают совершенно изумительные десерты!

Джуффин прекрасно понял причину моего сурового тона: его иронично поднятые брови ясно об этом свидетельствовали. Он с трудом спрятал предназначенную мне ехидную улыбку и повернулся к изамонцам.

– И это все?

– Да. – Уверенно кивнул Михусирис. Его земляк и работодатель задумчиво щурился, уставившись куда-то в угол.

– А что вы там наговорили сэру Кофе про какую-то тень? Господин Цицеринек, я к вам обращаюсь.

– Михусирис считает, что мне показалось… Да я и сам теперь так думаю. – Буркнул изамонец. – У кого угодно мозги потекут, когда такое творится…

– Вы рассказывайте, а я уж разберусь, что там у вас «потекло», и «потекло» ли оно вообще… – Сухо сказал Джуффин.

– Перед тем, как мой Мудрый Наставник упал, я как раз посмотрел на наши тени. – Растерянно сказал Цицеринек. – На этой улице фонари расставлены таким образом, что каждая тень немного раздваивается… Нас было трое, а теней – целых шесть: три плотных и три прозрачных. Я как раз собирался обратить внимание Наставника Махласуфийса на этот феномен, и тут заметил, что кроме наших теней есть еще одна, но она не раздваивалась, и не была такой вытянутой, как наши. Я заинтересовался этим оптическим эффектом… Видите ли, по роду своих занятий, я не какой-нибудь простой торговец, я скорее художник, а посему должен разбираться в таких вещах. – Последнюю фразу Цицеринек вымолвил так гордо, словно по секрету сообщил нам, что создание Вселенной – в некотором роде его рук дело.