Темная страсть
Шрифт:
Глава 7
Едва успев попрощаться с Джейкобом, я обнаружила в почтовом ящике письмо от Марка. В теме письма стояло «Риптайд». Я оцепенела. То, что оно пришло именно сейчас, явно было не случайно, а тема письма ненавязчиво напоминала, что семье Марка принадлежит один из известнейших аукционных домов. Марк не мог не знать, как я мечтаю работать на них. И он был слишком умен, чтобы не понимать, какую мучительную неловкость я испытываю из-за неопределенности своего положения в галерее. Нетерпеливо щелкнув мышкой, я открыла письмо.
«Мисс Макмиллан,
Через два месяца “Риптайд” устраивает аукцион.
Можете расценивать это как предложение заняться поисками предметов искусства, которые могут быть выставлены на предстоящем аукционе. Если эти поиски увенчаются успехом, вы будете приглашены принять участие в аукционе, а также получите солидные комиссионные от продаж.
Искренне ваш,
То, что письмо пришло именно сейчас, внушало беспокойство, от которого меня не избавила даже шутливая подпись под письмом. Марк вызывал во мне противоречивые чувства. Успех, которого он добился, не мог не вызывать уважения. К тому же я не раз отмечала его неизменную лояльность к тем, кто на него работает, и поэтому как-то не верилось, что человек, о котором говорилось в дневнике, был именно Марк, на чем настаивал Крис. Мой взгляд остановился на картине, висевшей на противоположной стене – это был букет алых и белых роз кисти гениальной Джорджии О’Нил, из личного собрания Марка, которую он приказал повесить в офисе Ребекки.
Невольно вспомнились розы, которые посылал Ребекке тот, кого она называла своим Господином. Вспомнились ее слова при виде этих роз. «Я тоже расцветала, я чувствовала, что готова идти, куда он меня поведет». Внезапно я поймала себя на ощущении, что Марк подталкивает меня к чему-то, и по спине у меня пополз холодок. Конечно, я не была уверена, что он и есть тот таинственный мужчина, о котором Ребекка писала в дневнике, зато твердо знала, что я не его раба и не имею ни малейшего желания ею становиться. Но при этом я сильно подозревала, что в намерения Марка входит именно это. И хотя в письме Марка не упоминалось о Крисе, что-то подсказывало мне, что именно о нем думал Марк, когда писал его – потому что я отказалась признать, что теперь принадлежу Крису. Марк хотел сделать так, чтобы я принадлежала ему. И вот когда передо мной наконец забрезжила надежда сделать карьеру в этой области, Марк использовал это как наживку, чтобы подцепить меня на крючок. Он понимал – и знал, что я тоже это понимаю, – что я, конечно, могу найти другое место, однако вряд ли там мне будут платить столько, чтобы я смогла бросить работу в школе. Поэтому я не могла позволить себе роскошь забыть о том, как много может значить для меня эта возможность.
Мысли лихорадочно кружились у меня голове – не в силах усидеть на месте, я выскочила в коридор. Если страх потерять работу окажется сильнее, мне конец, потому что тогда я окажусь во власти Марка. А я не могла этого допустить – не для того я всю свою жизнь вкалывала как каторжная, чтобы стать покорной игрушкой в его руках. Проклятие, подумала я, хватит наконец тешить себя надеждой, что моя мечта вот-вот осуществится.
Раздираемая сомнениями, я даже не заметила, как оказалась перед кабинетом Марка. Дверь была закрыта – впрочем, меня это не удивило. Он был не из тех, кому нравится, когда в кабинете толпятся сотрудники. Уже подняв было руку, чтобы постучать, я постояла немного, пытаясь успокоиться. Нервы расшалились не на шутку, и это мне очень не нравилось. Это было проявлением слабости, которую я ненавидела и от которой до смерти устала. Стиснув зубы, я загнала подальше страх потерять работу своей мечты и, храбро расправив плечи, постучала. При этом я словно увидела себя со стороны и едва не рассмеялась, до того жалко это выглядело. В следующую минуту я услышала низкий голос Марка, позволяющий мне войти. Почему-то любая фраза из уст Марка звучала как приказ.
Сделав над собой усилие, я переступила порог и захлопнула за собой дверь еще до того, как он велел мне это сделать. Держи себя в руках, твердила я себе. Дай ему понять, что последнее слово останется за тобой. Я повернулась к нему, попутно отметив и овальную форму кабинета, и развешанные по стенам картины известных художников. С трудом оторвавшись от них, я повернулась к мужчине, сидевшему за массивным столом из толстого стекла, мужчине, которого я в первую же нашу встречу с ходу окрестила «Королем». Окружавшая его аура являла собой гремучую смесь властности, силы и сексуальной притягательности. Весьма представительный, даже импозантный, он одновременно пугал и притягивал меня. Однако было в нем нечто еще… нечто такое, что настойчиво привлекало мое внимание. С трудом заставив себя оторваться от созерцания Марка, я уставилась на огромную, занимающую всю противоположную стену фреску с видами Парижа, и ноги у меня подкосились. Закусив губу, я вглядывалась в роспись… теперь я была уверена, что мне знакома эта изысканная манера письма. Я узнала руку Криса.
– Да, – кивнул Марк, отвечая на мой безмолвный вопрос. – Вы угадали, это работа Криса.
Мой взгляд вновь остановился на его лице. Я пыталась понять, что скрывается за этой непроницаемой маской. Конечно, я не знала, какая кошка пробежала между этими двумя мужчинами, однако наверняка это было нечто серьезное, ведь в свое время они были друзьями.
– Я так и подумала, – обронила я, убедившись, что все мои попытки тщетны. Марк молчал. – И это меня удивляет, – продолжала я. – По-моему, в последнее время вы не часто общаетесь.
– За нас обоих говорят деньги, – сухо бросил Марк.
Я нахмурилась, с трудом подавив желание броситься на защиту Криса.
– Как-то не замечала, чтобы Крис был падок на деньги.
Марк бросил на меня взгляд, в котором ясно читалось раздражение.
– Чем могу служить, мисс Макмиллан? – процедил он, давая понять, что ему прискучил этот ничего не значащий разговор. По-моему, ему не понравилось, что я выступила в защиту Криса. Что, кстати, напомнило мне, что я оказалась между двух огней – как-никак, они с Крисом были соперниками, – а заодно и подстегнуло мое желание получить ответы на вопросы, не дававшие мне покоя.
Я не стала ждать, пока Марк предложит мне сесть. Вместо этого, мысленно порадовавшись, что у меня не дрожат ноги, я направилась к нему и уселась в одно из двух обитых дорогой кожей кресел.
– Я хотела поговорить о «Риптайд».
Откинувшись назад, Марк со скучающим видом поднял на меня глаза.
– О чем именно?
– Еще недавно вы говорили, что я еще не готова для этой работы. И вдруг неожиданно изменили свое мнение. Почему?
Выражение его лица так и осталось непроницаемым. Если Марк и почуял ловушку, то ничем себя не выдал.