Темная война
Шрифт:
– За Разломом они чувствуют себя в безопасности, – пробормотала Райсин, возглавлявшая отряд силта. – Они думают, мы не двинемся дальше. Будь они прокляты! Дальночующая! Где дальночующая? Мне нужны указания из Акарда. Я должна связаться с другими отрядами и сообщить, что мы нашли дикарей.
Даже во тьме увиденное поразило Марику. Пока ее спутники отдавали распоряжения или разбивали лагерь, она стояла и глядела на блестевшие в свете лун туманы, ручьи, озера, островки нерастаявшего снега. И на созвездие костров.
Каждый раз, когда ее взгляд падал на далекий
Когда первые рассветные лучи солнца затмили слабые восточные звезды, Марика спустилась в лагерь, где обнаружила Райсин, которая о чем-то сердито перешептывалась с двумя дальночующими. Ей отказали в разрешении продолжить преследование за Разломом.
В Акарде близилось время обрядов, и даже сейчас не так-то просто было успеть вернуться, чтобы принять в них участие. Если двинуться дальше на север, от обрядов придется отказаться.
Марику ритуальные обязательства нисколько не волновали.
– Госпожа? – вмешалась она. – Можно мне понаблюдать за лагерем кочевников?
Силта удивленно взглянула на нее:
– Ты? Добровольно? Я поражена. Интересно, какие у тебя могут быть низменные мотивы? Но – ладно. Хоть какая-то будет от тебя польза.
Райсин недолюбливала Марику. Хотя Марика выполняла свою долю работы и даже больше, Райсин постоянно обвиняла ее в лености – возможно, из-за склонности грезить наяву. С трудом сдерживая злость, Марика вернулась на край Разлома, нашла подходящий выступ и села.
Уже достаточно рассвело, чтобы погасли все звезды, кроме самых западных.
Звезд в небесах мира Марики было немного – не больше нескольких сотен. Большинство светили столь слабо, что различить их мог лишь самый острый глаз. По-настоящему яркими небесными телами были лишь луны и ближайшие планеты.
Становилось все светлее. Марика сидела неподвижно, слившись с пейзажем, и с неослабевающим восторгом глядела на открывавшийся перед ней все более величественный вид. И чем ярче становился рассвет, тем более захватывающим было зрелище.
Разлом представлял собой трещину в земной коре, будто из нее гигантским ломом вывернули чудовищных размеров булыжник. Бездна перед Марикой простиралась на глубину в две с лишним тысячи футов, а сам Разлом тянулся в обе стороны, на сколько хватало взгляда. Север расстилался перед ней словно карта, частично скрытая туманом над озерами, реками и их берегами. В основном местность выглядела ровной и травянистой, может, даже болотистой, но вдали виднелась более темная зелень леса. Дальше начиналась тундра.
Марика взглянула на восток в поисках Большого Ущелья, широкой трещины в стене Разлома, через которую мигрировали как кочевники, так и кропеки. И через которую отступили те кочевники, кто предпочел уйти насовсем, – хотя, по слухам, многие решили остаться в Верхнем Понате. Отряды из Акарда охотились и на них.
Никаких следов Ущелья видно не было.
Широкие северные просторы гипнотизировали. Глядя на них, Марика невольно начала грезить наяву.
Что-то слегка коснулось ее разума, будто паутинка на ветру. Вздрогнув, она инстинктивно уклонилась, потом сосредоточилась… И очень испугалась.
Эта силта была не из их отряда. Это была силта оттуда.
Несмотря на всю свою решимость учиться, Марика пока овладела лишь зачатками свойственных силтам умений и самоконтроля. И все же благодаря полученным знаниям она успокоилась, избавилась от лишних эмоций и ушла в себя, пытаясь найти тот проход, которому учила ее Горри.
И, о чудо, проход с легкостью открылся, и она скользнула в царство призраков, где повседневный мир был столь же нереален, как видения под воздействием чафа. Поймав легкого как перышко призрака, она приказала унести ее в лагерь кочевников. На удивление, тот послушался.
Она и раньше пыталась проделывать это, но получалось лишь несколько раз – когда хотелось причинить зло, когда ею руководил инстинкт и ее воля была подобна железной машине, подпитываемой черной ненавистью.
Ей не до конца повезло. Точно направлять призрака она не могла и уловила лишь несколько случайных картин из жизни лагеря.
Но этого вполне хватило.
Увиденное ее ошеломило.
Кочевников были тысячи. Большинство выглядели как шкура и кости, закутанные в лохмотья, немногим лучше тех, кого отряд Марики завалил на охоте. Хоть они и разграбили Верхний Понат, пользы это им принесло мало. Ей стало не по себе при виде голодных щенков – меньше всего ненависти и больше всего сочувствия вызывали совсем малыши.
Призрак пролетел мимо кого-то в черном, не страдавшего от недоедания. Этот некто спорил с главными охотницами кочевников. Марика попыталась развернуться и взглянуть еще раз, но не справилась с призраком, и некто в черном лишь еще раз мелькнул вдали. Одежда была как у силты, но слегка отличалась от известной Марике.
На нее обрушился затихающий пронзительный вопль, донесшийся из другого мира, где ждало, окаменев, на нависшем над северными просторами утесе ее тело. В этом вопле слышались нотки ужаса и смерти. Она попыталась увести призрака от лагеря кочевников, вернуться назад.
Но ей не хватало опыта. Летать на призраке – это все равно что управлять бабочкой, которая порхала туда-сюда, лишь постепенно перемещаясь в нужном направлении.
Тело передавало ей сигналы тревоги, волнения, опасности. Она чувствовала, как ее сжимают щупальца паники. Потом она ощутила легкое прикосновение силты, которое становилось все сильнее, превращаясь в якорь, в спасательный трос, за который можно уцепиться, чтобы вернуться в собственное тело.
Она резко пришла в себя, инстинкт призывал то ли бежать, то ли драться. Ее окружали меты, которые возбужденно переговаривались, кроме вернувшейся из мира призраков Райсин, помогшей Марике найти путь назад. Когда она открыла глаза, слегка озадаченная, слегка разозленная и основательно сбитая с толку, глава отряда яростно уставилась на нее, а затем повернулась к главной охотнице: