Темнее дня
Шрифт:
— А вы, я так понимаю, не имеете никаких предположений на тот счет, какой могла бы стать подобная схема?
— Конечно же не имею. Это ваша задача. Я хочу сказать, вы ведь очень умны, не так ли?
— Гм!
— Вот-вот. Именно так я и подумала. Теперь вам предстоит это доказать. А я должна бежать на заседание.
Избегая дискуссии, Магрит прервала связь.
Впрочем, с Совиной точки зрения, момент она выбрала исключительно удачный. Ибо не успел коммуникационный экран побелеть, как там появилось самое что ни на есть высокоприоритетное сообщение от Морда.
14.
Морд
Множество раз; однако сейчас был не тот случай. Контуры изображения на дисплее у Совы колебались, а голосу, который запросил немедленного внимания, недоставало обычной резкости тона, когда Морд, не успел открыться канал, произнес:
— Он — все, чем я только мог его вообразить.
Ремарке также явно недоставало обычной ясности Морда. Сова внимательно изучил колеблющийся образ.
— Могу я спросить, кого это вы чем-то себе воображали?
— Невод и его банки данных. Там тысячи новых, куда больше, чем вы предсказывали. Я уже попробовал сотни — и все равно чувствую, что еще только начал. Просто завораживает. Но там... — Морд помедлил, словно бы сканируя массив в поисках подходящего слова. — Страшновато там в Неводе. У меня было чувство, что я могу заблудиться. Нет, не заблудиться. Быть поглощенным.
— Эту опасность я уже предсказывал. Невод имеет пакеты программ, разработанных для отыскания и устранения блоков, лишенных внешних указателей.
— Я имел в виду не их. — Морд не был внутри Цитадели, но тем не менее находился в пределах Совиной защищенной среды. Дисплей начал приходить в норму, а голос Морда исполнился обычной презрительности, когда он продолжил: — Про мусорщиков я все знаю, я половину человеческой жизни этого рода программ избегал. Здесь совсем другое.
— Я все это время испытываю какое-то схожее чувство. Как будто что-то новое и очень крупное шевелится внутри Солнечной системы.
— Очень может быть. Но вы не испытывали этого чувства так, как я его испытывал. То есть, вы сидите там, хихикаете и чешетесь, а я тут в самой гуще этого дела торчу.
— Вы чувствуете опасность вашего уничтожения?
— Это тоже не совсем так. Не так, будто я какой-то паразит. Скорее, я чувствую, что могу быть впитан в общую структуру Невода и стану его частью. Я этого не хочу.
— Если вас это тревожит, вы можете оставаться здесь и пребывать внутри Цитадели. Ее целостность и отграниченность от влияния Невода, судя по всему, полная.
— Не-е. — Идеально имитируя человеческий жест, Морд помотал головой. — Там, в Неводе, интересно. Там целая новая вселенная, в которой можно играть, даже если все время приходится следить, чтобы тебе задницу не подпалили. Я пришел сюда не защиты искать и не сообщать вам, что я работаю нестабильно и что у меня от этого ум за разум зашел. У меня есть для вас барахлишко. Помните, вы просили меня поискать что-нибудь, где упоминался бы астероид под названием Мандрагора?
— Я сделал это по очень веской причине. Мандрагора была домом для Надин Селасси — легендарного гения Пояса, изобретательницы оружия, которая помимо всего прочего разработала «искатели». Считается, что она умерла на Мандрагоре в самом конце Великой войны, занятая разработкой определенного рода абсолютного оружия, дальнейшие подробности о котором неизвестны. Сообщалось, однако, что это не было оружие для ответных ударов. Скорее оно предназначалось для вселенского разрушения.
— Проклятье, я и сам все это знаю. Вы мне сказали, и я не забыл. Я вам не какой-нибудь безмозглый человек. Но правда ли это? Я хочу сказать, правда ли, что она умерла? Вы в этом уверены?
— Вся Мандрагора была подогрета до трех тысяч градусов с лишним в результате прямого попадания тератонной бомбы. Она превратилась в шар булькающей магмы. Я сам видел изображения. — Сова сделал паузу. — Могу я предугадать ваш следующий вопрос? Вы собираетесь спросить меня, уверен ли я в том, что Надин Селасси была в то время на Мандрагоре.
— Вы правильно меня поняли.
— Прямых доказательств этого факта у меня нет. Однако, я не вижу причины в этом сомневаться.
— Тогда держитесь за кресло, толстомясый, потому что я собираюсь вам эту причину предоставить. Я бродил по новым банкам данных — по тем местам, куда больше никто не удосуживается заглянуть. Там тысячи таких маленьких тайничков информации, которые до Невода были полностью изолированы. Я зафиксировал банк данных одного из астероидов класса «амур» — тех, что пересекают орбиты и Земли, и Марса. Этот астероид имел — и по-прежнему имеет — название Геральдик, и на нем во время войны существовала маленькая колония. Хотя он и принадлежал Поясу, он не был настолько важен, чтобы Земля его долбанула, а потому его вообще никакое оружие не тронуло. Это не слишком помогло его обитателям, поскольку они не были самодостаточны, а их системы жизнеобеспечения в дальнейшем полностью отказали. Короче, все изголодались до смерти. И постарались оттуда смотать.
— Куда они отправились?
— Неясно. Согласно оставшимся на Геральдике архивам, они направились к реабилитационным лагерям на Каллисто, но я не обнаружил никаких свидетельств того, что они туда добрались. Если они и добрались, то домой уже никаких весточек не отправляли. Банк данных Геральдика оставался заброшенным и пренебрегаемым, пока несколько месяцев тому назад дистанционные Невода не вошли туда, не установили соединитель и не подключились в общую базу.
— У вас есть код ссылки?
— Жрет ли Свами Савачарья шоколад? Конечно, у меня есть код ссылки. Сами сможете посмотреть, когда мы закончим. После того, как война завершилась, но задолго до того, как колонисты плюнули и оттуда снялись, на Геральдик прибыли три беглеца с Пояса. Женщина с двумя маленькими детьми села туда на потрепанном корабле со способностью в планетарному приземлению. Один из детей, мальчик, казался в порядке, а вот девочка была обречена на смерть. Ее легкие были сплошь беспорядочно растворяющейся тканью. С опаленными легкими, обширными ожогами кожи и сломанной спиной, она уже и так почти умерла. Колонисты не смогли как следует с ней поработать, потому что медикаменты кончались, да у них и с самого начала толкового медицинского центра не было. Но что-то они все-таки сделать попытались. Прежде чем они закончили с терапией, пока женщина все еще была развалиной, девочка умерла. После кремации дочери — она настояла именно на кремации вместо космического погребения — женщина кое-как оправилась и отбыла с Геральдика, забрав с собой мальчика.