Темное искушение
Шрифт:
– Тебе нравится опера?
Он остановился и медленно повернулся ко мне.
– Откуда ты знаешь?
Понадобилось мгновение, чтобы сообразить, что он меня дразнит. Я открыла рот, но прикусила нижнюю губу, чтобы сдержать смех. Его взгляд метнулся к моим губам, всего на секунду, и мой пульс рухнул в чан с огнем и бензином.
Я сглотнула.
– Ты случайно не знаешь оперные театры поблизости?
Я не собиралась возвращаться домой, не узнав побольше о матери и ее семье. Может быть, что-то найдется там, где она работала раньше.
– Есть несколько, но Московский ближе всех.
–
– Он не в лучшей части города.
Его ресторан тоже располагался не в лучшей части города, и при виде решительности у меня на лице что-то неясное затуманило его взгляд.
– Я отвезу тебя. Сегодня в восемь.
Затем он оставил меня, не сказав больше ни слова, а я не могла удержаться от мысли… Может быть, Москва не так уж плоха.
Глава шестая
depaysement (сущ.) – быть вырванным из привычного мира в новый
– Нет, правда, я могу заплатить за комнату.
У Альберта, очевидно, были проблемы со слухом, потому его стоическое выражение лица не дрогнуло, пока он шел по коридору отеля с моей сумкой. Я плелась в двух шагах позади гиганта, изо всех сил стараясь не отставать. Я знала, что он понимает английский. По дороге сюда я прикоснулась к окну, разглядывая улицы, и он так посмотрел на меня в зеркало заднего вида, словно я только что дала пощечину его любимой бабушке, и проворчал, чтобы я не пачкала стекло. Он был бы красив, если бы не брил голову и не смотрел так хмуро, будто его только что выпустили из тюрьмы. Хотя с таким-то отношением можно было предположить, что так оно и было.
Привезя меня в шикарный отель, он вручил невозмутимому консьержу пачку наличных. Пожилой мужчина без вопросов вложил в руку Альберта блестящий ключ от номера. Это было похоже на покупку наркотиков. Или взятку. Я не могла позволить себе влипать в незаконную деятельность Альберта, независимо от того, как тут делались дела.
– Слушайте, я просто хочу заплатить за свою комнату, – сказала я, слегка задыхаясь, когда наконец нагнала его. – Уверена, вам есть на что еще потратить деньги. Гигантские трусы наверняка стоят недешево.
Казалось, его это почти позабавило. А может, у него случился запор? Я не могла сказать наверняка.
– Босс платит, – проворчал он.
«Босс» звучало немного официально и странно. Хотя опять же, откуда мне знать, как называть его работодателя. Единственная работа, которая у меня когда-либо была, – работа волонтером.
– Знаете, вы не похожи на Альберта, – сказала я.
Он даже не моргнул.
– Я лишь хочу сказать, что когда кто-то произносит «Альберт», есть уже сложившееся ожидание. Старый мужчина широкой души, если быть точным. Вы вдребезги разносите эти ожидания, Альберт.
Он остановился перед комнатой номер двести три.
– Я бы назвала вас скорее… Игорем.
Он слегка поджал губы, вставив ключ в замок и толкнув дверь. Естественно, я последовала за ним внутрь.
– Это нормально – показывать свои чувства, Игорь. Они есть у всех. – Он уронил мою сумку у постели кинг-сайз. – Не говоря уже о том, что плачущий
Выражение отвращения на его лице выглядело комично, и я закусила губу, чтобы подавить улыбку, пока он шел мимо меня к двери.
– Еще увидимся?
Он проворчал что-то и захлопнул за собой дверь.
Я со вздохом обернулась и оглядела комнату. Будильник у кровати показывал, что сейчас всего девять утра. Внезапно смена часовых поясов и все остальное обрушились на меня. Мне нужно было сообщить Ивану, что со мной все в порядке, и я вроде как соскучилась по его голосу, но слишком устала, чтобы разбираться, как звонить по гостиничному телефону, так что отложила это на потом.
Приняла душ, натерев кожу до блеска. Закутавшись в полотенце, вернулась в свою комнату и порылась в сумке в поисках одежды. Приглушенный шум на улице привлек мое внимание к окну. Велосипедист спорил с недовольным водителем такси, вскинувшим руки, когда курьер-подросток швырнул газету в его машину. Я начала отворачиваться, когда кое-что привлекло мое внимание.
На обочине была припаркована черная машина. Татуированные пальцы высунулись из окна, стряхивая пепел с сигареты, прежде чем незнакомый мужчина снова поднес ее ко рту. До прибытия сюда я никогда не встречала людей с татуировками на пальцах.
Должно быть, это часть русской культуры.
Летаргия сковала мои конечности, так что я рухнула в постель, не сняв одежду, и оставалась мертвой для всего мира целых три часа. Проснулась со стоном и клоком все еще влажных волос во рту.
Сняв бирки с новых расклешенных джинсов и винтажной футболки, я улыбнулась, надевая их. Они хорошо сели, лаская тело хлопком и свободным кроем. Затем я высушила и выпрямила волосы, нанесла немного клубничного блеска для губ и надела плотный кардиган, который служил мне пальто по дороге сюда.
Холод высосал воздух из моих легких, когда я направилась через дорогу в ближайший круглосуточный магазин, чтобы купить одноразовый телефон. Может быть, из-за отсутствия зимней одежды я выделялась из толпы. Люди следили за моими передвижениями, и дважды мне свистели вслед. Обычная вещь для того, кто вырос в Майами, но мне показалось, что кто-то даже сфотографировал меня.
Это внимание заставило меня задуматься о своей матери – действительно ли она была так знаменита тут и почему мой папа скрывал это от меня. Он не любил говорить о ней. Я предполагала, что его это слишком ранило, так что мне никогда не хватало духу настаивать на разговоре. Но, если подумать, он мог бы и поделиться чем-то со мной. Может быть, тем фактом, что она была известной певицей…
Я набрала номер Ивана на новом телефоне.
Он ответил немедленно, тон у него был настороженный.
– Алло?
– Привет, Иван. Это я.
– Мила, – выдохнул он. – Где ты, черт возьми?
У меня на языке вертелись извинения, но тот факт, что облегчение в его голосе было настолько ощутимым, как будто он вообще не верил в меня – даже несмотря на то, что в этом он был раздражающе точен, – остановили их.
– Расслабься. – Я вздрогнула и плотнее запахнула кардиган. – Я в порядке.