Темное, кривое зеркало. Том 5 : Средь звезд, подобно гигантам.
Шрифт:
Она продолжала идти вперед, стараясь оставаться настолько спокойной, насколько могла. Шум, доносившийся снаружи, почему—то стал громче. Крики безумия, вопли боли. Ее мир вновь пылал. Горел ее город.
И ее муж лежал неподвижный, возможно — мертвый, не далее чем в дюйме от ее ног.
Она достигла основания трона, и покорно опустилась на одно колено. Ее суставы тревожно хрустнули. Что ж, такова была цена старости. И это точно лучше чем... альтернатива.
— Я твой Император. — произнес он вновь, говоря больше для самого
Позади нее стояли Дурла и Безликие. Она надеялась, что они останутся неподвижны.
— Да. — ответила она. — Я Леди Тимов, дочь Алгула, из Дома Моллари по замужеству, Леди Консорт... — она чуть помедлила. — прежнего Императора Лондо Моллари Второго, сим приношу клятву верности Вашему Величеству, Императору Котто Первому.
Он хихикнул.
— Хорошо, хорошо. Я Император не так ли. Я...
— Да. — прошептала она. — Вы Император. Ваше Величество, могу ли я поднять взгляд?
— Да! Да. Смотри.
Она подняла голову. Он сидел, подавшись вперед, почти на самом краешке трона. Будь она моложе и привлекательней — первым ее предположением было бы, что он старается заглянуть ей в платье. А так... она решила, что Вир просто слишком нетерпелив.
Бедняга Вир. Он всегда был хорошим и добрым, пусть и немного простоватым. В его груди бились добрые сердца. Когда—то он были министром — вскоре после воцарения Лондо, до того, как все пошло прахом. Тимов и сама тогда была министром. Все это было настолько давно...
Кинжал был надежно спрятан в ее правом рукаве. Она подобрала его по дороге сюда. Лишнее оружие никогда не повредит.
Конечно это мог бы сделать и Дурла или Безликий, но это должна была сделать она. Они слишком хорошо были знакомы со смертью. Безликие жили ради смерти, а Дурла... он был солдатом. Он был отличным солдатом, но как Император — он стал бы катастрофой. Он стал бы точно таким же чудовищем, как те, что правили здесь сейчас.
Это должна сделать она. Она сделает это потому, что это должно быть сделано, не потому, что она наслаждается этим.
Вир сидел, подавшись на троне вперед, почти что лицом к лицу с ней. Она вздохнула.
А затем она выхватила кинжал из его укрытия и вогнала его между ребер нового Императора. Его глаза удивленно расширились.
Хотя он никогда и никому не сознался бы в этом, даже под пытками, Маррэйн чувствовал себя весьма неуютно. Он всегда так чувствовал себя в космосе. Не то, чтобы он боялся. Он просто предпочел бы сражаться открыто, глядя в глаза своего врага, полагаясь лишь на свои собственные умения, таланты, и на отвагу солдат рядом с ним.
На его оружие, что он мог сделать сам, или сам испытать, или взглянуть в глаза того, кто его сделал.
Космический корабль же был чем—то совершенно иным. Ему приходилось полагаться на множество тех вещей, над которыми он не имел власти.
И все же, в конце концов — война есть война.
Рука Тиривайл сжалась на его плече. Он не сказал ничего, он был благодарен ей больше, чем можно было выразить словами за то, что она была рядом. Сейчас им не требовалось обмениваться словами. Ей он доверился был в любом бою, где угодно и против любого врага.
Он считал обязательным знать все, что только возможно о тех, кто шел за ним. Так'ча были налетчиками — легкие, быстрые, агрессивные, размытые вихри движения, старающиеся виться вокруг противника куда большего, чем они сами и уничтожать его не столь мощными, но постоянными ударами. Минбарцы использовали и легкие истребители и тяжелые корабли, смешивая мощь и изящество.
Он знал план битвы. Он участвовал в составлении большей его части, и исполнял его он тоже сам.
Ворлонский тяжелый корабль продвигался вперед, быстрый как молния, несмотря на свои размеры, маневрирующий с изяществом, проистекавшим от идеального симбиоза между кораблем и пилотом; результат органической технологии.
И была одна вещь, которую Маррэйн знал о органической технологии.
Если что—то живет — оно знает боль. Если он знает боль — его можно ранить. И если это можно ранить — это можно убить.
Он направил к нему Так'ча — быстрый рой фанатичных воинов, страстно жаждущих вновь уничтожить их Богов. Ворлонцы, судя по всему, уделяли гораздо больше внимания минбарцам. Надменные ублюдки; большинство из них явно считали Так'ча недостойными своего внимания.
Маррэйн прищурился, когда ворлонцы уничтожили один из его тяжелых кораблей. Да, надменные — но сильные, и, проклятье, чересчур быстрые для своих размеров. Он послал Так'ча короткий приказ, и он знал, что они его исполнят.
И они исполнили. Один из корабликов кружился и плясал рядом, и ворлонец все еще не обращал на него внимания. Маррэйн слышал молитвы его экипажа, когда они вогнали свой маленький корабль в органическое орудие ворлонского судна. Последовал взрыв и души Так'ча отправились туда, куда они отправлялись согласно их вере.
Теперь ворлонский корабль был поврежден, он истекал кровью из тысяч маленьких укусов. Его движения были уже не настолько быстры, и не настолько точны. Его главный калибр был выведен из строя, и ему пришлось отбиваться из меньших орудий. Одно из них разрубило минбарский корабль.
Маррэйн двинул вперед "Широхиду". Серый и грозный, как мертвая крепость, подарившая ему это имя, корабль был страшен, потрясающая боевая машина, вооруженная по технологиям предоставленным виндризи и Охотниками за Душами.
Пусть Маррэйн и не любил корабельный бой, но он мог оценить неукротимую мощь своего флагмана.
Страшный залп огня обрушился на ослабевший, и с трудом двигавшийся ворлонский корабль. Так'ча отступили, и вновь перестроились в рой, направляясь к следующей цели. Корабли—собратья "Широхиды" сделали еще один залп, и еще.