Темное небо. Книга первая. Тень дракона
Шрифт:
– Ты все понял, человек? – Спросила его тьма, сгустившаяся в углах комнаты.
– Да, – кивнул Олег и окончательно проснулся.
Он спал на стуле в самом неудобном положении, которое только можно придумать. И сейчас каждая клеточка его тела, каждая жилка и каждый сустав невыносимо болели. Олег вспомнил видение и, превозмогая боль, схватил со стола телефон.
– Света, у вас все в порядке?
– Да. Что случилось, Олег? Ты на работе?
– Да. Не волнуйся, все в порядке. Ты только не волнуйся, я сейчас приеду.
Уже совсем стемнело. Дорога мокро блестела под светом уличных фонарей. Олег оглянулся, понял, что забыл выключить в кабинете свет, и побежал на трамвайную остановку. Чтобы сократить путь, привычно свернул в темный сквер, разбитый между домами на другой стороне улицы. Тропинка среди кустов и деревьев была скользкой, с веток капало – вновь принялся моросить дождь. Олег остановился возле акации, словно почувствовал что-то, но тут же, не думая больше, сделал шаг вперед.
Очнулся он под капельницей. Сначала не мог сообразить, где находится. А когда ему объяснили, что произошло, как ни старался, кроме провалов в памяти о том вечере ничего вспомнить не мог. Но душа его все время находилась в состоянии зыбкого беспокойства. Казалось, вот-вот еще мгновение и он вспомнит какую-то малость, и приоткроется завеса еще одной мрачной тайны…
В палате было очень тихо. Олег дремал. За окном моросил холодный дождь. Временами ветер усиливался, трепал почерневшие листья на ветвях деревьев. Иногда небо внезапно светлело и, казалось, еще немного и появится солнце. Но ветер стихал, и дождь продолжался. Капли барабанили по жестяным карнизам, а Олегу в полудреме мерещилось, что это стучатся в дверь его кабинета.
Разбудил его Вахтанг. Он выглядел возбужденным и злым, верный признак того, что дело продвигается плохо.
– Изловим гада! – Энергично говорил он. – Но знаешь, сдается мне, что тебя приняли за другого.
– А как по Авену?
– Работаем. Кое-какие зацепки уже есть. То-то и оно, что последние несколько дней он скрывался. Где и у кого, пока не выяснили. Его супруга утверждает, что ему никто не угрожал. Но сдается мне, что она многое недоговаривает. Скоро мы это выясним.
– Скоро меня выпишут, – пообещал Олег.
– Как жена, успокоилась?
– Да, она у меня умница.
– Постучи по дереву, – посоветовал Вахтанг. – Татьяна моя к ранениям тоже сначала спокойно относилась. Кстати, у тебя с соседом проблем не было?
– Нет. Я его почти не вижу.
– А ты его не узнал? Хотя, возможно, ты с ним раньше не сталкивался. Это Ахмет Идигаев, боевик Асламбека Гайчаева. И как вас угораздило оказаться в одной палате?!
– Вот почему он не появляется, – усмехнулся Олег.
– Врача я уже предупредил, его сегодня же переведут в другую палату. Кстати, один из местных эскулапов лечит сына Гайчаева. Говорят, мальчишка не жилец… Ты-то как, нормально себя чувствуешь?
– Так плохо выгляжу?
– Слушай, я совсем забыл, в какой палате лежал тогда. Похоже, в этой?..
– Вахтанг, ты с врачом разговаривал? – Перебил его Олег. – Что он сказал?
– Придется тебе с месяцок отдохнуть от работы – сильное сотрясение мозга. Отдохнешь, силы восстановишь.
– Как месяц? Хорошо, с врачом я сам поговорю. Месяц в больнице… – Олег сжал зубы и поиграл желваками.
– Эх, мне бы сейчас в отпуск, – с наигранным сожалением вздохнул Вахтанг.
– От отпуска я бы тоже не отказался, – хмыкнул Олег.
Спустя два дня после этого разговора он начал вставать. Преодолевая тошноту и головокружение, ходил по палате. По вечерам его навещали родственники, днем на несколько минут забегал Вахтанг. С его слов Олег понял, что следствие по делу Авена постепенно увязло. Пророчество Михаила сбывалось, дело пахло «глухарем».
И все же силы постепенно возвращались к нему. На утренних обходах лечащий врач, по-своему обыкновению не глядя в глаза больному, что-то говорил равнодушным голосом о посттравматическом шоке и о том, что выздоровление – дело серьезное и подходить к нему нужно ответственно. За последние годы Олег встречался с этим пожилым хирургом второй раз. Впервые он попал к нему с огнестрельным ранением.
Прошло еще два дня. Головокружения и приступы слабости случались все реже. В утренние часы Олег с женой и ребенком гулял в больничном парке. Небо хмурилось, из низко идущих над городом туч изредка проливался холодный, скоротечный дождь. Коляска мягко катилась по опавшей листве, в лужах сумеречно блестело осеннее небо.
Коляска мягко катилась по серым дорожкам. Олег одной рукой поддерживал ее за ручку, другой супругу за талию. Не смотря на промозглую погоду, на сердце у него было так спокойно и светло, что ему уже начинало нравиться новое положение.
– Тетя Вера вчера звонила, – говорила Света. – Обещалась с Вадькой приехать, проведать тебя.
– Подожди-ка, тетя Вера – это такая пухлая тетка? На свадьбе у нас была?
– И вовсе она не пухлая. В меру упитанная женщина. Сказала, чтобы летом обязательно к ним приехали. А знаешь, какая у них река, лес, ягоды?!
Олег вздрогнул. По инерции сделал еще несколько шагов и остановился.
– Что с тобой?! – Тут же встревожилась Светлана.
– Ре – ка, – по слогам прошептал Олег, еще крепче обняв жену.
На него лавиной обрушилось удушливое воспоминание. Река, дым от костра, играющие на воде солнечные зайчики, Светлана, дочка, и тяжелое, чужое, размеренное дыхание, и треск сломанных сучьев, и смрадный запах Зверя.
– Все хорошо, – Олег ответил слабой улыбкой на ее встревоженный взгляд и почувствовал головокружение. – Показалось что-то…
Перед его глазами сверкающим калейдоскопом мелькнула яркая, живая, состоящая из сотни разноцветных фрагментов картина. Олег сделал глубокий вдох. Медленно выдохнул и улыбнулся уже знакомо, своей скупой и твердой улыбкой:
– Все будет хорошо.
Когда Светлана ушла, он долго сидел на кровати, обхватив голову руками. О чем он думал в этот час, известно лишь богу. Но спустя двадцать минут Олег поднял голову, посмотрел в окно и прошептал:
– Я найду тебя. От меня не уйдешь…
До вечера он пытался вспомнить еще что-нибудь из событий того рокового вечера. Казалось, память вот-вот подскажет что-то важное, что расставит все по своим местам. И разорванная в клочья мозаика, которую он на мгновение увидел утром, станет отчетливой и понятной.