Темное пламя - 2
Шрифт:
– Так вот, это очень странная война. Сначала вот эта Пустошь. Вот скажи мне, что не дает некрам там спокойно существовать?
– Их притягивает жизненная энергия разумных.
– отрапортовал Кудо.
– А фиг!
– я показал этот самый ‘фиг’ командиру, и пояснил:
– Концентрация некроэманаций на Пустоши настолько велика, что ее хватает для нормального существования любому некру. Некоторым, конечно, лучше жить поближе к центру, где и концентрация выше, а некоторые привольно чувствуют себя и на окраине. Учитывая что большинством некров движет простейшее желание –
– Ты сказал большинством. Но, выходит, не всеми?
– проницательный взгляд Лероя напомнил мне о его эльфийской крови. А эльфы, как известно, мало того, что хитрожопы, так еще и очень-очень мудры и проницательны. Ну, те кто постарше, естественно. К Ирти это никакого отношения не имеет.
– Есть меньшинство. Обычно это убитые маги. У них... как бы это сказать-то... в момент убийства остается нечто вроде ментального слепка. В сознании. Ну или в том, что заменяет им сознание... в общем, эмоции что испытывал маг на момент смерти, остаются с ним на протяжении всего существования в виде некра. И обычно эмоция это очень простая – месть. На ее базе иногда даже развивается псевдоразум. Такие некры особо опасны.
– старательно вспоминая лекции, и свои впечатления от встречи с Архиличами, личами, Костяными драконами, и прочей нежитью, продолжал отвечать я.
– Так чего они хотят-то? Ведь своего убийцу они ж наверняка не находят, верно?
– потряс меня за плечо Кудо, отвлекая от дум.
– Ага, точно. Не находят. Вместо этого объектом мести становятся живые. Просто любые живые разумные.
– Так значит...
– Тихо! Кто-то впереди.
– грубо оборвал нас Лерой, но тут ничего не попишешь – он в своем праве. Так я думал, пока Сферы хаоса закручивались у меня на ладонях.
– Кудо! Вы что, оставили преследование!?
– незнакомая девица налетела на командира, но через пару мгновений я опознал в ней Лейю.
– И ничего мы не оставили. Архилича мы уничтожили, теперь вот идем отчет писать.
– отстранив от себя девушку, поморщился старшой.
– Вы... сами уничтожили Архилича?
– недоверчиво вопрошает юный на вид паренек, в богато украшенной одежде, и с такими же ножнами. В смысле, с самоцветами, позолотой, и прочей ересью. И это на боевом выходе? Мда... с такой подмогой, случись что, и врагов никаких не надо. Показательно осмотрев парня с ног до головы, я фыркнул, и отвернулся.
– Да. Архилич и его свита ликвидированы. Тела – сожжены. Прошу прощения за беспокойство – ваша помощь не потребовалась.
– извиняюще помахал рукой Кудо.
– Оно и к лучшиму.
– старательно коверкая речь, отметился здоровенный орк.
К слову, отряд что спешил к на помощь, на удивление разношерстный. Тут и орк, и гном, и пара эльфов. Ого, еще и тройка вампиров! На их фоне пожилой маг с грустным взглядом, и застарелыми чернильными пятнами на руках, и даже парень, одетый как игрок другого лагеря, почти теряются.
– Угу. Пойдемте обратно, что ли. Лерой, веди.
– скомандовал Кудо, и полуэльф послушно кивнул, странно поглядывая на эльфов.
Остаток пути до трактира прошел в тесном общении команд между собой. Делились забавными историями, рассказывали о том, кто когда помер. В общем – не скучали. Молчали только трое – я, Кенни, и Лерой. И если Кенни по понятным причинам, я – в силу того, что команду пока еще плохо знаю, а с новыми разумными мне трудновато сходиться, то вот молчание Лероя меня удивило. Так же, как и его подозрительные взгляды в сторону эльфов. Странный он. Я вот, например, больше опасался разодетого пижона. Он внушал даже больше опасений чем Ирти!
Но все когда-нибудь кончается, кончилась и эта дорога, что стала казаться мне бесконечной. И вот они – двери трактира. Успев услышать напоследок предложение Кудо о небольшой попойке в честь победы над Архиличом, и согласие от команды ‘помощников’, я удалился в свою комнату – отсыпаться. Темное пламя. Долгая дорога – все это изрядно утомило меня. Оставив Кенни стоять возле двери, охраняя мой сон, я радостно прижался к кровати...
***
’Здравствуйте, Хэйар. Пишет вам Олли Терн, с отчетом о состоянии малыша Конни.
Питается он хорошо, каждый день потребляя по накопителю. Не подумайте, что в ваши безупречные схемы вкралась ошибка, вовсе нет! Просто мои исследования заставляют малыша выкладываться на полную.
Малыш уже научился читать. Очень интересуется газетами, и любит романы. Думаю, если бы он мог плакать, то рыдания раздавались бы весьма часто, ибо замечательный автор Доцова пишет потрясающие в своей трагичности истории. Это заставляет наполняться мое сердце радостью – Конни не просто разумный некр, он еще и тонко чувствующий некр!
Признаться, я весьма благодарен вам. Конни стал мне сыном. Знаете, я даже подумываю о том, чтобы повторить ваш эксперимент, и дать моему малышу тот же покров, что вы даровали Кенни. А еще, в моем мозгу засела чудесная мысль – научить его разговаривать. Признаться, я даже взял на себя наглость попросить вас потратить толику вашего времени, и изучить схемы голосовых связок. Схемы в письме прилагаю.
Если вы найдете их интересными – дайте мне знать. Нет, дайте мне знать в любом случае, даже если они провальны. Я просто начерчу новые. Я видел первые шаги своего малыша. Я научил его читать. И сейчас моей единственной мечтой остается услышать, как он зовет меня ‘папой’. Тогда я бы мог умереть счастливым.
С надеждой на скорый ответ, Олли Терн.’
Дочитав письмо, причем вслух, я замер на несколько долгих минут. Стоящий рядом Кенни, подошедший ближе, когда услышал имя своего собрата, вдруг как-то очень растеряно посмотрел на меня. Кивнув в ответ, я снова вернулся к письму, и на всякий случай перечитал его еще раз. Но это не помогло – текст не изменился.
– Мне кажется, что Олли немного... того. И еще мне кажется, что оставив Конни в руках этого безумца, я сделал что-то не очень хорошее.
– глядя как письмо рассыпается прахом в моих руках, отметил я.