Темное сердце магии
Шрифт:
И он определённо не знал, как сильно я его ненавидела.
Бах-бах-бах.
Но с другой стороны я конечно же не объявляла о своей настоящей личности с крыш домов. Как раз наоборот. Я усердно боролась за то, чтобы сохранить в тайне, кем я являлась на самом деле. Даже среди Синклеров лишь немногим было известно моё настоящее имя и то, как Виктор обошёлся с моей мамой и почему.
Это не беспокоило меня до сегодняшнего вечера, но наведавшись в замок Драконисов и увидев, как самодовольно Виктор ведёт себя в своём доме, такой уверенный в своём могуществе, и прочитав досье, которое он завёл на меня, что-то внутри меня переключилось. Внезапно я захотела, чтобы он узнал, кто я такая и что я никогда не допущу, чтобы он причинил боль дорогим моему сердцу людям. Ни одному человеку.
Бах-бах-бах.
Я ударяла по тяжёлой груше, пока не отбила себе костяшки пальцев. Мои руки болели, а ноги дрожали, но я всё продолжала наносить удары. Как раз, когда я замахнулась для следующего удара, позади меня прозвучал голос.
— Продолжишь в том же духе, и у тебя не останется завтра сил для турнира.
Я посмотрела через плечо на Девона, который вышел на террасу через дверь.
— Мне плевать на дурацкий турнир.
Он закрыл за собой дверь.
— Не советовал бы так к нему относиться. Ты могла бы его выиграть. Разве это не сделало бы тебя счастливой?
Я снова ударила кулаком по груше. Бах.
— Не такой счастливой, как если бы я могла победить Виктора.
Девон не ответил, но сочувствие смягчило его лицо. Его папа был убит из-за интриг Гранта Сандерсона, и он испытывал ту же ярость и разочарование, которые наполняли в этот момент меня. Он подошёл ко мне и протянул руку. Я посмотрела на его пальцы, избегая глаз. Я не хотела видеть его жалость ко мне.
Но Девон был таким же упрямым, как и я и не собирался принимать «нет» в качестве ответа. Он подошёл ещё ближе, и, в конце концов, я вздохнула и вложила свою руку в его, в то время как весь гнев внезапно улетучился из моего тела. Девон сжал мои пальцы, затем проводил к шезлонгу рядом с перилами.
Мы сели, и я начала высвобождать руку, но Девон не отпускал. Он открыл сумку-холодильник и вытащил небольшой пакетик со льдом, который нежно приложил к моим ушибленным костяшкам пальцев. Я выдохнула сквозь зубы от холода.
— Ты ударяла по этой тяжёлой груше, как будто пыталась пробить в ней дыру. А теперь морщишься из-за кого-то льда? Плакса, — подразнил Девон.
Я бросила на него мрачный взгляд, но это привело лишь к тому, что он улыбнулся ещё шире.
Он сидел, держа меня за руку, и прикладывал лёд к моим костяшкам, прежде чем сделать тоже самое с другой рукой. Даже после того, как холод облегчил боль, Девон продолжал держать мои пальцы, его прикосновение было твёрдым, но нежным.
— Ты хочешь поговорить об этом? — спросил он.
— Нет.
Но он продолжил, как ни в чём ни бывало.
— Я знаю, что сегодня вечером было тяжело находиться так близко к Виктору и не иметь возможности атаковать, особенно учитывая то, что он сделал с твоей мамой.
Я пожала плечами.
— Не тяжелее, чем все другие разы, когда я видела его последние четыре года.
Девон замолчал. С этим он не мог поспорить.
В течение нескольких секунд мы оба молчали, глядя в ночь. С вершины горы дул лёгкий ветерок, рассеявший часть тумана и позволивший нам увидеть светлячков, которые порхали туда-сюда, исполняя свой брачный танец. Их огоньки ярко горели.
— Знаешь, — сказал Девон. — Возможно, есть менее опасный способ отомстить Виктору… и Блейку тоже.
— Какой?
Он посмотрел на меня.
— Победа в Турнире Клинков. Ничто не вызывает у Виктора такую гордость, как победа одного из Драконисов, будь то Дея, Блейк или один из охранников. Если выиграешь ты, это испортит ему весь турнир. Ты наконец-то сможет забрать у него то, что ему небезразлично.
— Для разнообразия, — пробормотала я.
— Да. Для разнообразия.
Девон убрал лёд с моих костяшек и передал холодную бутылку воды, прежде чем взять одну для себя. Я размышляла над его словами. Действительно было бы приятно отобрать у Виктора что-то, даже если это всего лишь победа на турнире. По крайней мере, это доказало бы, что Драконисы не всегда получают то, чего хотят и когда хотят, хоть всего и раз и в этом одном маленьком пункте.
— Хорошо, — в конце концов сказала я. — Ты меня убедил. Я приложу все силы, чтобы победить на турнире. Даю слово.
Я нарисовала крест на сердце, и Девон снова улыбнулся. Горячая искра, мерцающая в его зелёных глазах, как всегда, согрела меня изнутри. Я опустила взгляд и сделала большой глоток воды, пытаясь остудить не только тело.
— Значит ты сделаешь всё возможное, чтобы победить, а Феликс сделает всё возможное, чтобы жонглировать двумя девушками одновременно, — съехидничал Девон.
Я засмеялась и чуть не выплюнула воду, что была у меня во рту, поэтому бросила на Девона наигранный сердитый взгляд.
— Ты сделал это нарочно!
Его улыбка стала шире.
— Разве я на такое способен?
— Абсолютно.
Он засмеялся.
— Ладно, ладно. Значит я сделал это специально. Но только чтобы подбодрить тебя. Но это ещё далеко не значит, что я был не прав насчёт Феликса, Деи и Кати.
Я фыркнула.
— О, я сильно сомневаюсь в том, что Дея позволит Феликсу наставлять ей рога. Ты должен был видеть, как она разозлилась, когда он пришёл в усадьбу Драконисов. Нравится нам это или нет, он действительно много для неё значит.
— Я знаю, — ответил Девон. — Я заметил, как она вздыхает по нему, когда думает, что никто не смотрит. Но Катя тоже его любит. В прошлом году она была от него без ума.
— А что насчёт тебя? У тебя тоже был какой-нибудь летний флирт, и теперь эта девушка вернулась в город на турнир? — подразнила я, хотя мой желудок сжался, когда я произнесла эти слова.
— Нет, — он замолчал, а потом продолжил. — Но однажды была девушка.
Моё сердце ёкнуло, но я заставила себя задать неизбежный вопрос.
— И какой она была?
Он передвинул свой шезлонг и устремил взгляд поверх перил в даль, туда, где находилась Главная Аллея.
— Что ж, у нас не было возможности поговорить. Я лишь помню, что у неё были самые удивительные голубые глаза, которые я когда-либо видел, — он посмотрел на меня. — И всё ещё есть.
Несмотря на всю воду, которую я выпила, моё горло внезапно пересохло, словно пустыня летом. Он говорил о том дне, когда мы впервые встретились — когда моя мама спасла его от похищения.