Темное солнце
Шрифт:
– Это не в моей власти. Прощай, внучек. Ты уже совсем взрослый, и я тебе больше не нужна.
Ее лицо растаяло в сером тумане. Глаза зверей блеснули и погасли, как задутые свечи, и Дейв проснулся с мокрым от слез лицом.
Немного успокоившись, он снова уснул и увидел другой сон. Где-то за горизонтом гремели гулкие удары гонга из Дома Небесных Фигур. Он проснулся весь в поту и долго ворочался с боку на бок, не в силах закрыть глаза.
В следующем сне он сидел на корточках перед бамбуковой хижиной и вертел в руках свое хрустальное яйцо. Вдруг кто-то похлопал его по плечу. Он поднял глаза; перед ним стоял бородатый старик в красной шубе. Его круглое лицо расплылось в улыбке, но голубые глаза смотрели холодно и зло. Одну руку он прятал за спиной, а в другой сжимал молоток и несколько железных гвоздей.
– Вот тебе мой подарок! Теперь иди и построй себе квадратный дом. И не трать время попусту!
Наутро, когда все проснулись, Дейв приоткрыл входную дверь и опасливо выглянул наружу. Никто не подстерегал его за порогом, никто не пытался заколоть копьем. Для надежности он обошел машину со всех сторон, но и позади нее никто не прятался. Над оградой деревни торчало множество повернутых в их сторону лиц. Бе’ньяр нигде не было видно.
– Можете выходить, здесь безопасно, – сообщил он друзьям.
Мясо, оставленное вчера дикарями, испортилось и начало пахнуть; его облепили мухи, жуки и муравьи. Завтракать пришлось плодами и орехами.
– Думаю, скоро нехватка пищи и теснота выгонят их наружу, – прогудел Слуш.
– Если они придут в отчаяние, то могут напасть на нас, – сказала Шемибоб.
Тогда Вана взяла дочку на руки, и все они направились к деревенскому палисаду.
– Пусть шаманы выйдут! Мы хотим с ними говорить! – крикнул Дейв.
Одна из голов над оградой исчезла, и из-за забора донеслись приглушенные голоса. Дейв не разобрал ни слова, но по крайней мере теперь он знал, что шаманы не используют язык жестов.
– Дикнирдик выйдет к вам, если вы поклянетесь именем предков, что не причините ему зла! – последовал наконец ответ.
– Мы не хотим никому зла! – прокричал Дейв. – Мы пришли, чтобы спасти вас!
– Если слишком часто это повторять, у них могут возникнуть подозрения, – сказал Слуш. – Бойтесь человека, сулящего спасение, как говорится.
Наконец над оградой показалось лицо Дикнирдика. – Приветствую вас, чужестраницы! – громко сказал он. Его голос слегка подрагивал. – Зачем вы хотели меня видеть?
– Спускайся к нам! Мы все тебе объясним!
У шамана задергался глаз; пальцы, сжимающие наконечники бревен, побелели. Он сейчас стоял перед непростым выбором. Если он откроет ворота и выйдет, то демоны могут растерзать его или утащить в ад, где его ждут невыразимо ужасные мучения. Если же он откажется выходить, вскоре над его трусостью будет смеяться вся деревня.
– Мы отпустили Бе’ньяр и даже пальцем ее не тронули, – приободрил его Дейв.
– Она никто, – отмахнулся Дикнирдик.
– Ну хорошо, – сказал Дейв. – Тогда я сам зайду в вашу деревню, один, без друзей. Мне надоело кричать, запрокинув голову.
– Что ты делаешь? – вскричала Вана. – Как только ты окажешься у них в руках…
– Это не лишено смысла, – сказала Шемибоб. – Дикари могут решить, что он настолько могуч, что не боится всех их воинов.
– Нет! – сказал шаман. – Ни шагу вперед! Мы приоткроем ворота, чтобы разговаривать, но не смей приближаться.
Настала долгая тишина. Наконец из-за палисада донесся скрип тяжелого деревянного засова, и ворота медленно распахнулись. В них стоял Дикнирдик, а за его спиной толпились шаманы остальных племен и множество воинов с копьями и духовыми трубками.
За их спинами возвышалась статуя Тзи’кжепа в окружении деревянных идолов, изображающих отцов-основателей всех шести племен. По словам Бе’ньяр, каждое племя принесло на праздник торговли своего идола.
Из ворот резко несло нечистотами и потом. Шемибоб была права, теснота и грязь в деревне становились невыносимы.
Шемибоб подошла ближе и встала у Дейва за спиной. Дикнирдик быстро попятился. – Скажи ей, пусть уйдет!
Женщина-змея рассмеялась. Шаман подскочил от неожиданности.
– Женщину с младенцем мне тоже попросить уйти? – спросил Дейв.
– Не надо, – сквозь зубы процедил шаман. – Пусть стоит. Но для чего она здесь?
– Она хорошо знает ваше наречие. Если я забуду какое-то слово, она мне подскажет.
Шаман окинул Вану и Дейва оценивающим взглядом. Возможно, намеревается схватить всех троих и захлопнуть ворота? Сомнительно, но от доведенного до отчаяния человека можно ожидать любой глупости. Но нет, вряд ли, он слишком напуган для этого.
– Слушайте меня! – воскликнул Дейв и начал речь, которую сочинил заранее. Он рассказал им о неизбежной гибели Земли и объяснил, что через врата их племя может попасть в новый, юный мир. Его рассказ то и дело прерывали возгласы изумления, ужаса, а иногда и сомнения. Шаманы разом принялись переводить его речь для тех, кто не знал языка чау’финг, и юноше пришлось повысить голос, чтобы перекричать их.
Подойдя к концу, он промочил горло из поданной Ваной тыквы-горлянки, и сказал:
– У вас сейчас наверняка появилось множество вопросов. Я постараюсь ответить на все, кроме самых дурацких. Но у меня устали ноги. Мне и моей женщине нужно присесть.
Дикнирдик отправил одного из воинов за стульями.
– Спасибо, – сказал Дейв, чтобы не выглядеть неблагодарным.
– Это очень интересная история, – сказал шаман, – хотя я мало что из нее понял. Вы наши гости, поэтому я не буду обвинять вас во лжи. Но когда вы называете пасть Сияющего Демона вратами в иной мир… конечно, брюхо демона в каком-то смысле является иным миром, но нам не хотелось бы там оказаться! Нет, вы не заманите нас туда!
– Мы готовы войти во врата первыми и тем самым доказать вам, что это вовсе не пасть демона, – парировал юноша.
– А что, если вы тоже демоны и таким образом заманиваете людей ему в пасть? Что тогда?
– Удивительно стройная и логичная система бреда, – прожужжал себе под нос Слуш.
– Мы пришли к вам, чтобы спасти часть людей перед концом света, – продолжал Дейв. – Мы не допустим, чтобы все человечество погибло! Такова наша цель. Мы даже готовы присоединиться к вашему племени.