Темное золото
Шрифт:
Солнце светило в огромные окна, и Эйдан инстинктивно уклонялся от лучей. У него не было глаз, не было кожи, которая могла бы загореться, но все-таки он испытывал мучительную агонию. Инстинкт самосохранения кричал, чтобы он вернулся в безопасность прохладной земли, подальше от солнца, но зловоние зла побуждало идти вперед.
Все эти столетия, прожитые рядом с людьми, — а он жил с людьми гораздо дольше, чем кто-либо из его народа, — Эйдан не переставал удивляться, что люди так мало думают о системах безопасности, а то и вовсе не обращают на это внимания.
Скорее всего, именно ребенок станет целью этого зла, направленного на него и Александрию. Эйдан спешил, но яркий солнечный свет иссушал его энергию. Разум протестовал, прячась от солнца, но он заставил себя пройти через свет.
Джошуа играл со щенком, смеясь, белокурые волосы растрепаны. Ребенок не догадывался об угрожающей ему смертельной опасности.
Эйдан увидел, как собака, скуля, бежит к двери, а Джошуа оглядывается в поисках Стефана и Мэри, которые запретили ему выходить. Прикрепив к ошейнику поводок, мальчик открыл дверь и выбежал в сад.
Солнце обожгло эфемерное тело Эйдана. Он почувствовал себя так, словно его поджаривают на костре, вращая на вертеле. Он последовал за мальчиком, отодвигая боль в дальний угол сознания.
— Пойдем, Барон, — звал Джошуа. — Скорее.
Мальчик снова оглянулся, убеждаясь, что его никто не видит.
— Странное все-таки имя — Барон, но Стефан хотел, чтобы тебя так звали. Он говорит, имя сделает тебя более благородным. Я спрошу Александрию. Она все знает. А я хотел назвать тебя Алексом. Это бы ее насмешило.
— Джошуа!
Это появился Винний дель Марко.
— Разве ты не получил приказ? Солдаты представали перед военным трибуналом и за меньшие провинности.
Воздух стал еще плотнее от зловония. Эйдан видел, что Винний чувствует себя в безопасности в саду, потому и шутит с ребенком. Он надеется на высокую стену и систему безопасности. Винний не ощущал угрозы, которая притаилась совсем близко. Он наклонился к щенку и почесал у него за ушами.
Эйдана задело по касательной, когда огромный зверь перемахнул через забор и бросился на Винния, сбивая его с ног и опрокидывая, чтобы сомкнуть челюсти.
— Спасайся, малыш! Беги в дом! — успел крикнуть Винний, прежде чем зверь стал рвать его тело.
Кровь брызнула на Джошуа и щенка, застывших от ужаса.
Мальчик прошептал всего одно словно, словно оно могло защитить его от чудовища.
— Александрия.
Второй зверь прыгнул через стену и набросился на Винния, вонзая клыки в его ногу. Волк мотнул головой и раздробил кость. Расти появился из-за угла с ружьем в руках, но Джошуа оказался на линии огня. Третий зверь перепрыгнул стену и бросился на охранника, вгрызаясь в плечо.
Эйдан
— Вызови «скорую», Мэри, и иди сюда! Мне нужна помощь!
Дворецкий опустился на колени рядом с Виннием, пытаясь зажать самую страшную рану.
— Джошуа! Где Джошуа? — заплакала прибежавшая Мэри.
— Его нет, — мрачно сообщил Стефан. — Джошуа похитили.
Рыдания Мэри остались позади, когда Эйдан последовал за человеческой марионеткой и ребенком. Джошуа швырнули на заднее сиденье машины, а марионетка направилась к водительскому месту характерными отрывистыми движениями, которые говорили о том, что вампир ввел это существо в транс. Эйдан просочился в открытое окно, но марионетка не могла его почувствовать. И вампир не мог отдать приказ, потому что лежал под землей в эти дневные часы.
Машина ехала по серпантину, водитель нес чушь, глядя на дорогу пустыми глазами.
Джошуа лежал в оцепенении, с левой стороны его лицо припухло, зрачки расширились. Слезы текли по подбородку.
Эйдан сконцентрировался, собрав всю свою волю, чтобы связаться с мальчиком.
Джошуа, я здесь, с тобой. Я буду здесь, пока ты спишь. Ты будешь спать, пока я не найду тебя. Пока не скажу: Александрия хочет увидеть твои голубые глазки. Тогда ты будешь знать, что можно просыпаться. Только после этого.
Мозговая деятельность такого рода иссушала, а в разгар дня сил у Эйдана было мало. Надо произнести заклинания — очень сложные и опасные, которым научил его Грегори. Если вампир доберется до мальчика прежде, чем Эйдану удастся его вернуть, у монстра уйдет много времени на то, чтобы их распутать.
Эйдан плел свои обереги, а машина ехала на север, в сторону гор.
«К новому дому Грегори», — явилась непрошеная мысль.
Это не может быть Грегори. Эйдан не верил в это. Вампир просто не догадывается, что Грегори совсем рядом. Это не Грегори. Он настолько силен, что ему не нужны уловки, звери, марионетки и тем более ребенок. Грегори не нужна помощь. Это не Грегори. Эйдан верил в это, пока читал заговор. Древний, оберегающий от всего, что могло угрожать мальчику.
Закончив, Эйдан решил немного передохнуть. Пока что он сделал все, что мог. Как только он узнает, куда везут ребенка, надо будет возвращаться домой. Эйдан боялся возвращения при ярком солнечном свете: это вызывало ни с чем не сравнимую боль.
Марионетка остановила машину у входа в охотничий домик, увитый виноградными лозами. Эйдан знал, что вампир близко, скорее всего, внизу, под гнилыми досками пола. Крысы заменяли нежити часовых. Марионетка вышла, ничего не соображающая, безвольная, любимое творение вампира, открыла дверцу и потянулась, чтобы вытащить ребенка из машины.