Темнота в большом городе
Шрифт:
На следующий день папа вышел из задумчивого ступора, купил билеты, и мы понеслись по магазинам закупаться всяким крутым шмотьем, чтоб, по словам мамы, не позориться перед американцами. Фейспалм!
– Супер экономичный рейс в Нью-Йорк, последние билеты с огромной скидкой, все мили потратил, – объяснял папа с сияющим видом, таская пакеты следом за мамой. – Документы у нас в порядке, один мой старый приятель подсуетился, он мне еще с института задолжал. Так что через месяц будем гулять по Бродвею!..
3
Вместе
В конце концов, мы дошли до такого состояния, что начинали жутко орать, ругаться и швыряться чем попало в того, кто болтал о погоде, поэтому большую часть времени все просто молчали. А злющая от жары Ника укусила веселого почтальона, который неосторожно ляпнул: ''Чудная погодка сегодня!'' Да, очень неосмотрительно с его стороны. Даже Пат держался подальше от сестренки в эти дни. Ведь разозлить Нику все равно, что разбудить спящего дракона.
Кстати, насчет драконов, Алик сказал, они не полетят в Африку в этом году, скорее всего, проведут каникулы у нас, в Елизаветинске. Так что мы еще вовремя сматываемся. В такую жарищу неминуемое засилье драконов может привести к очередной революции. Если только не удастся уговорить президента запастись фейерверками.
К тому времени, когда нам нужно было ехать в аэропорт, никто уже не в состоянии был сдвинуться с места. Честно говоря, я не помню, как мы очутились в аэропорту. Это на веки осталось бы загадкой истории, но предприимчивый Алик все заснял. Ему подарили-таки видеокамеру на четырнадцатилетие. Теперь Алик не расстается с ней и снимает круглые сутки, даже во сне.
Папа выгнал нас ждать такси на обочине шоссе, а сам таскал чемоданы. Город превратился в одну гигантскую печку, или вернее жаровню, или духовку, короче, во все сразу, на раскаленном асфальте можно жарить бесплатную яичницу. Бабушка давно находилась в предобморочном состоянии. Пат повис на Нике, Ника повисла на мне, я повис на чемодане. Мама изо всех сил размахивала огромным веером, словно хотела улететь. Нас измучила жажда после десяти бутылок Кока-Колы, и невыносимо клонило в сон.
Таксист ни слова не понимал по-русски, зато громко распевал армянские песни. В жизни не видел такого тесного такси, обитого коврами с пальмами и дикими зверями. Таксист оказался очень музыкальным и разговорчивым парнем, в перерывах между песнями он беспрестанно оборачивался к нам, кричал на другие машины, размахивая руками, а папе приходилось следить за дорогой. Каждые пять минут мы застревали в пробке, тогда таксист весело хохотал и убегал покурить с другими таксистами. Во время очередного перекура папа объявил, что мы безнадежно опаздываем в аэропорт. Он отловил нашего таксиста и принялся трясти его за шиворот, вращая глазами и выкрикивая хриплым голосом: ''Кольцово! Кольцово! Кольцово!'' Веселый армянин ничуть не испугался, наоборот, название аэропорта его почему-то еще больше рассмешило. Он вообще понятия не имел, где этот аэропорт находится.
Пришлось папе самому сесть за руль. Мы понеслись, как сумасшедшие, сбивая все, что на пути попадалось, а за нами неслась вся полиция Елизаветинска. Ну просто фильм ''Такси-Форсаж 007: угнать за полчаса.'' Французы с американцами обзавидуются, если найдут видеокамеру Алика и соберут ее по кусочками после того, как мы разобьемся вдребезги. Завтра в газетах появятся жуткие фотографии с трупами и развалинами: ''Стоит ли Америка таких жертв?'', ''Елизаветинск атакует взбесившееся такси!'', ''Георгий Николаевич Улетайкин, отец многодетной семьи остался без работы. Отчаявшийся папаша взял в заложники армянского таксиста и с бешеной скоростью носился по Елизаветинску, подвергая опасности свою семью и требуя справедливости!''
Вытаскивая нас из дымящейся и основательно помятой машины, неунывающий армянин философски заметил:
– Россия – хороший страна. Но Армения – лучше. Холодно здесь очень.
4
Самолет до Нью-Йорка уже практически улетал. Мы бежали быстрее ветра, а впрочем, ветра-то как раз не было, ну, короче, быстрее всего на свете, так бежали, как никогда еще не бегали. Марафонцам и не снилось. Впереди всех летел папа, подгоняя нас громовым голосом. Голова кругом пошла, в глазах все вверх тормашками прыгает, ног не чую, руки затекли, сердце в пятках – последние минуты моей короткой жизни. Мы будем бежать, пока не упадем замертво. Смерть в аэропорту – как трагично!
– К сожалению, рейс до Нью-Йорка задерживается по техническим причинам, – донесся приятный женский голос.
Я думал, это последние слова, которые я слышу. Потому что тут же бухнулся на пол. Ника свалилась на меня. Пат заорал, что его сейчас вырвет. А папа схватился за бок. Минут десять мы лежали на скамейках в зале ожидания. Потом откуда-то, словно внезапным ураганом, принесло разъяренную бабушку, которая отстала по дороге.
Часа через два снова объявили посадку на наш самолет. Папу как ветром сдуло. Никто еще ничего не понял, а папа уже вернулся обратно. Спустя час всех пассажиров сняли прямо с трапа, потому что самолет загорелся. Даже дураки поняли, что самолеты сегодня летать не будут. Все пошли обедать, а мы торчали в аэропорту под строгим папиным присмотром. Он выглядел так, будто у него палец застрял в розетке с заземлением.
– Лапочка, супер экономичный рейс… Нью-Йорк… огромная скидка, мили… Мы пойдем гулять по Бродвею…
– А я хочу в туалет! – заявила Ника. – И вообще Пата сейчас вырвет!
– Мама, я пить хочу! – умоляюще простонал я, распластавшись на полу под креслом.
– Женя, встань сейчас же! – крикнула мама. – Пол холодный!
– Потому и лежу, – пробурчал я в ответ. (Женщины!) – Подо мной уже стулья плавятся, не могу сидеть.
– Пойду куплю мороженого, – выразил Алик общую заветную мечту.
– Туалет! – Ника тоже вскочила, хватая брата за шиворот. – Мы пойдем…
– Ни с места! – рявкнул папа так, что все тут же сели. – Никто никуда не пойдет!
– Но, Гоша…
– Я сказал, всем оставаться на своих местах и не двигаться! До тех пор, пока не появится наш самолет! Супер рейс в Нью-Йорк! Вот-вот объявят посадку!..
– Успокойся, Гоша, – пролепетала мама. – Все хорошо…
– Изверг! – бабушка стала наступать на папу. – Всех нас со свету сживешь! Я всегда это знала! Неля, ты вышла замуж за себялюбивого, расчетливого, циничного эгоиста!..