Темнотропье
Шрифт:
Я восхищался и ужасался питомцем стоя на узком выступе образованном торчащей парой кирпичей, где-то в метре от пола. Я прижимался к стене и отбивался от крысиного вала дротиками, не брезгуя потчевать хвостатых гадов пинками. Глаза перепугано шарили по стене над головой и вскоре я нашел узкую щель между кирпичами, могущую меня спасти. Подпрыгнув и уцепившись, я подтянулся и завис – как мокрый кот на ситцевой шторе. Глаза выпучены, рот разинут, шерсть дыбом, хвост топориком! А в полутора метрах от меня беснуется море крыс! Их уже около полусотни. Даже больше! И уровни! Их уровни разнятся так же сильно, как разнятся оценки у отличников и неучей! От уровня первого до уровня тридцать шестого. Это насколько
И крысы то какие! Вися над морем хвостатой смерти, я болтал ногами и вовсю разглядывал врагов.
Крысы серые и обычные. От первого до пятнадцатого уровня.
Крысы черные, мускулистые, с обгрызенными ушами и хвостами, с массивными черепами, клыкастыми пастями. От уровня шестнадцатого и до двадцать пятого.
Еще дальше, во тьме куда не достигал свет моего фонаря, мелькало еще с десяток странно горбатых силуэтов. Я успел увидеть мелькнувшие цифры «35» и «36», но не более того. Еще крысы. Уже какие-то другие.
Крысы белые. Особо крупные. Особо вооружены. И особо опасны. Держатся позади и, как мне кажется, командуют «парадом». Почему я так решил? Потому что крысы не просто так беснуются у подножья стены, а из своих тел строят этакие подмостки, по которым вверх топают их собратья. В самом низу, у самого пола сгрудились мыши серые. На них встали мыши черные. Вся живая мерзкая конструкция не достала до моих дрожащих пяток сантиметров сорок. И тогда вперед двинулись остатки черных крыс и вальяжно топающий белые «качки». Я поджал ноги и с трудом удержался от тоненького перепуганного визга.
Ну, это я конечно преувеличиваю. На самом деле я без дела не сидел и, вися на стене, уже искал взглядом следующую зацепку. И нашел. И прыгнул. Выбора у меня не было, медлить нельзя. Посему я совершил один из своих лучших прыжков, причем сначала оттолкнулся обеими ногами от стены, затем вытянулся в струнку, протянув вперед скрюченные как у все того же мокрого кота пальцы. И схватился ими за осклизлый край выпирающего из стены камня. Одна рука сорвалась. Другая удержалась. Я снова повис, но теперь умудрился найти опору для ног, и шкала усталости перестала угрожающе заполняться. Крохотная передышка.
Очень крохотная – крысы быстро сломали пристенное построение, рассыпавшись в бесформенную кучу-малу и снова двинувшись ко мне. Вот ведь….
Сам того не ожидая и ни о чем таком не подозревая, я нарвался на крайне серьезную проблему с каждой секундой становящейся все серьезней. Крысы прибывали и прибывали. Поодиночке и мелкими группами. Большая часть грызунов выходила наверх по тем самым ступенькам, на которых я заметил первое скопление врага. Другие крысы являлись со всех сторон, некоторые добирались и вплавь. Тек кто прибывал «снаружи» порой тащили в зубах добычу – я увидел брошенные на камень гнилые куски мяса, плети водорослей, насекомых, что-то совсем непонятное. Охотники? Фуражиры? Но ведь тут не муравейник! Тут крысятник!
Однако крыс становилось все больше. Невольно я начал подозревать, что сравнение с муравейником и мое первое предположение недалеки от истины – здесь огромное крысиное гнездо. И меня атакуют все имеющиеся в наличии силы. Плюс нельзя забывать о респауне мобов. Я убил нескольких – возможно они уже возродились и сейчас с тихим злым писком спешат вверх по скользким ступенькам.
Поерзав, я устроился поудобней, взглянул с тревогой на вновь начавшую расти вверх крысиную массу, затем посмотрел на свое плечо – растекшийся Ползун выглядел довольным, плавающий в студне смайлик улыбался, а от крысы не осталось и следа. Хоть одна хорошая новость.
Убегать я не хотел. Не хотел и все тут. Думай или не думай, но моя текущая позиция куда выгоднее – я высоко, крысы достать до меня может и сумеют со временем, но пока я сохраняю мобильность и есть шанс уйти от удара. У меня есть яркий свет, огарок желтой свечи трепещет внутри медного фонаря на шесте.
И у меня есть факелы – две или три штуки, причем парочка уже использованные, обгорелые. А что? Я вор запасливый, головешки в мешке таскать не стесняюсь. Если мне удастся опалить и напугать крыс, то это существенно улучшить мои шансы. Плюс я хочу кое-что разглядеть – тех странных гадов, что предпочитают скрываться во тьме позади своих собратьев.
Я шустрый, я шмыговатый. Подпалить два факела много времени не заняло. Один я оставил у себя, а другой бросил вдаль, прямо в темноту. И невольно вздрогнул всем телом.
Упавший на камень факел ярко полыхнул, выхватил из сумрак пятно пространства. И осветил двух уродливейших созданий – я даже не сразу сообразил что это. Потом разглядел и сглотнул невольно ставшую тягучей цифровую слюну.
Возьмите английского чистокровного бульдога. Насладитесь видом его грозной и одновременно добродушной физиономии. А теперь представьте себе, что английский бульдог полностью выбрит, лишен начисто своей короткой шерсти. Голая розовая кожа покрыта странными вздутиями, переплетениями мощных мышц, старыми шрамами, рубцами, сеткой мощных вен идущих под самой кожей от кончика носа до основания крысиного длинного хвоста. Уши выглядят как опавшие и подгнившие капустные листья, челюсть и морда немного удлинены, внутри мелкие острые зубы. Крохотные глазки спрятаны глубоко в черепе, они грозно поблескивают, буровят меня взглядом обещающим смерть. Короткие лапы прочно уперты в землю. Причем передние лапы массивнее и длиннее задних. Короткая и почти незаметная толстая мускулистая шея обрамлена кольцом жесткой черной шерсти – короткой, но густой. Выглядит как ошейник. В общем – мерзость какая жуткая! Над их головами витают надписи «Цекроберы», уровни тридцать пятый и тридцать шестой.
Я «наслаждался» зрелищем недолго – одна из крыс уродов ступила вперед, подхватила факел за середину, мотнул башкой и выбросила его в подземный канал, где он с шипением мгновенно потух и был унесен течением. Какие умные гады….
Поджав ноги, я взмахнул вторым факелом и хорошенько врезал им по крысиному месиву растущему как кошмарная опара. Верхние ряды крыс оказались обожжены, завизжали, запищали, задергались, ринулись в разные стороны. Вот вам! Меня снова продрало морозом по хребту – еще бы! После того как я прошелся кусачим огнем по крысиным шкурам, на меня уставилось столько горящих злобой глазок, что я едва не сорвался со стены. Меня прямо окунуло в пылающую крысиную ненависть….. С трудом вытащив обомлевшую душу из раскаленной домны крысиной ярости, я повторил удар. На этот раз факел ошпарил куда меньше грызунов, но их «Вавилонская башня» рухнула окончательно. Остался лишь нижний ряд. Многие крысы обратились в бегство.
Вот так! Бегите, бегите прочь от ужасного меня!
И здесь меня ждал сюрприз – на пути беглецов встали мрачные цекроберы. Раздался громкий режущий уши писк больше напоминающий тонкоголосый рев бешенства, пара другая мощных оплеух по хребтам и мордам хвостатых трусов… и убегающие крысы развернулись! Вновь обратили морды ко мне!
Я в сердцах высказал все, что думал о наглых цекроберах. А думал я только плохое. После чего ухватился покрепче за факел и врезал им по самым смелым зубастым мордам. Возможно мне повезло, но двух крыс я на этот раз убил, получив до смешного мало опыта. Откуда появилось около десятка новых вредителей, посему число врагов только увеличилось. Следующий удар лишил меня факела – деревяшка с хрустом переломилась. Света стало меньше – горящий над головой фонарь продолжал гореть, что не позволяло окружающей тьме полностью поглотить меня.