Темноты
Шрифт:
Когда они прошли половину квартала Пути Дракона, Арэйзра грязно выругалась — хорошо, что никто из знавших её сдержанность не слышал этих слов.
— Ты должен был врезать ему, — процедила она. — В смысле, не как по долгу службы, а...
— Арэйзра, — мягко произнёс Кален.
— Бездна тебя поглоти, ты должен был врезать ему, — повторила она. — Необязательно прямо на улице, конечно, но... мы ведь могли бы попросить кого-нибудь из Бдительного Ордена [11] стереть ему память, так? И никто бы не пострадал, верно?
11
Нечто
Кален улыбнулся и покачал головой.
Арэйзра вздохнула.
— Ты бесполезен, — она посмотрела на улицу, по которой убежала Таланна. — Может, попробуем нагнать?
— Ну, я не лучший бегун, — кашлянул Кален.
— Ну да, — согласилась Арэйзра. — Я думаю, Тал вполне справится с маленьким негодником в одиночку. А мы, — женщина отбросила длинную чёрную косу и зевнула. — А мы пока не пойдём в казармы. Пойдём перекусим в «Рыцаря». Не знаю, как ты, а я выжата.
Кален протянул руку, и Арэйзра с улыбкой взялась за неё. Вместе они свернули с Дракона на южную часть Района Доков. Женщина положила голову ему на плечо, незаметно даже для самой себя. Калену её привычки были не внове.
Глотку гвардейца снова начал драть кашель, и Кален приложил все усилия, чтобы подавить его.
Арэйзра снова зевнула и потянулась.
— Если Джерти ещё раз поручит мне патрулировать за пределами города, я точно усну или в седле, или свалюсь на... Кален?
Попытка побороть кашель не увенчалась успехом — Кален зашёлся в приступе, схватившись за горящую грудь.
— Я стану тьмой, — прошептал Дрен. Он сжал кольцо с выгравированным изображением перчатки с глазом на ней. — Тьмой, где не существует боли — где есть лишь только я.
— Ты в порядке? — Арэйзра была не на шутку обеспокоена. — Кален? Кален, что не так?
«Только я», — повторил он про себя, пытаясь не обращать внимания на кровь во рту.
Постепенно внутри все утихло — подступивший к горлу завтрак медленно опустился обратно в желудок.
— Всё хорошо, — произнёс он. Кален дрожащими пальцами нащупал руку Арэйзры. Из-за онемения, овладевшего его телом, он не мог контролировать силу собственного пожатия — Дрен сжал руку девушки настолько бережно, насколько мог. Кажется, прикосновение не причиняло ей боль, и это радовало.
Арэйзра заглянула ему в глаза.
— Утренние смены тебе тяжело даются, насколько я могу судить, — сказала она. — Я попрошу Джерти передвинуть нас на более поздние смены.
— Я справлюсь, — Кален привык к подобному.
Арэйзра улыбнулась. Они снова зашагали вперёд, на этот раз на небольшом расстоянии друг от друга.
— Спасибо тебе, Кален, — произнесла Арэйзра. — Ну...ты ведь знаешь какой я могу быть.
— Знаю, — сказал гвардеец рассеяно и, положив руку ей на плечо, дружески приобнял. — За твой счёт в «Рыцаре»?
— Давай, — женщина улыбнулась. — Пойдём, помощник. Веди.
— Есть, — ответил Дрен.
Пока они шли на юг, Кален припомнил примеченные им ювелирные изделия — наверняка дешёвые, перекупленные за бесценок — которые он увидел в лавке Колача. Проницательный взгляд Калена подметил
После недолгой прогулки они добрались до таверны «Рыцарь и Тень» на пересечении Рыбы и Улитки. Раздался звон колоколов башенных часов Глубоководья (которые создатели-дварфы, недолго думая, прозвали «Дланями Времени»): один удар после рассвета.
Кален провёл Арэйзру внутрь и заказал по кружке эля.
Глава 2
«Рыцарь и Тень» была двухъярусной таверной, этажи которой соединяла длинная, плохо освещенная лестница, связывавшая два мира: Глубоководье наверху и Темн'oты внизу.
Таверна «Морской Рыцарь», некогда стоявшая на этом месте, в 1425 году полностью обрушилась. Никто не мог сказать наверняка, в результате ли дуэли волшебников или вспышки Магической Чумы — мнения местных расходились. Какой-то предприимчивый горняк раскопал погреб и обнаружил, что тот соединяется с Подгорьем. Он сделал ступеньки, оборудовал места для сидения, верёвочную лестницу, нанял дюжих, уродливых охранников с копьями, чтоб держали чудовищ и безденежных авантюристов подальше. Так родилась «Тень» — тёмная половина таверны. «Рыцарь» со временем стал беспросветным и грязным, сродни листку пергамента, с обратной стороны пропитавшимся кровью. Нижний этаж наполнился духом Темн'oт и стал похож на них: прибежище неудачливых охотников за сокровищами, небогатых авантюристов и преступников. Таких, как Рас.
Дварфу импонировала двойственность таверны. Это свойство напоминало ему себя: мягкие, гладкие черты лица снаружи, а внутри хладная, твёрдая сталь. Превосходное качество для таких, как он.
Рас, довольно свободно чувствовавший себя в тяжёлой чёрной одежде, несмотря на влажную духоту подземного сумрака, отхлебнул эль, не обращая внимания на двух дварфов, которые — как и любые представители его расы — решили испытать собственную отвагу. Как всякий дварф в любых поганых краях, где я бывал, пробормотал про себя Рас.
Они без приглашения уселись за его столик и, не говоря ни слова, рассматривали сородича уже довольно долго. Первый — боец с топором, обладатель густой чёрной бороды, собранной в четыре косы, свисающие на большой круглый живот — приложился к кружке. Второй — дварф с густой золотисто-рыжей бородой, раскинувшейся по широкой груди — изо всех сил пытался сдержать смех. Он закрывал рот, чтобы не расхохотаться, но пронзительные и почти женские звуки, выскользнувшие сквозь пальцы, звенели в ушах Раса.
Наконец, когда вонь дварфов стала слишком сильна для его носа, Рас произнёс спокойным, нейтральным тоном:
— Могу я как-то помочь вам, господа?
Товарищи переглянулись, будто обменявшись какой-то только им понятной шуткой.
Чернобородый ухмыльнулся Расу:
— Проиграл пари?
Это всё побритое лицо. Дварфы могут с пониманием относиться к лысинам, поскольку многие теряют волосы ещё в юности, но не иметь бороды — это почти преступление против всего подземного народа.