Темные боги. Отблеск величия

Красников Андрей Андреевич

– Часовые расскажут, куда идти, – выдал прощальное напутствие Ильнас. – Удачи тебе.

– И вам удачи. Спасибо.

Мое предписание и свеженькая татуировка полностью удовлетворили командовавшего блокпостом сержанта, так что всего через минуту я получил нужную мне информацию и был пропущен на территорию лагеря.

При ближайшем рассмотрении армия Кашера выглядела очень непрезентабельно. Попадавшиеся мне навстречу солдаты смахивали на ряженых в доспехи бомжей, палатки щеголяли подпалинами и небрежно залатанными дырами, привязанные возле них лошади стояли

чуть ли не по колено в навозе и провожали меня откровенно грустными взглядами, а нос чувствовал стойкие ароматы горелой пищи, конского пота и мочи. Но самым главным оказалось другое – я не увидел ничего, что напоминало бы осмысленные действия боевых частей. Никто не тренировался с оружием, никто не занимался уборкой территории, никто не отрабатывал даже самые простейшие маневры. Окружавшие меня люди просто существовали – непонятно зачем и непонятно для чего.

Возможно, такая картина была вполне нормальной для средневековья, но я все равно не мог избавиться от мысли, что нахожусь в стане проигравших. Врагам оставалось лишь прийти сюда, перебить два-три десятка самых стойких бойцов, после чего окончательно зафиксировать свою победу.

– Да уж, ввязался… эй, друг! Не подскажешь, где писаря найти?

– Там, – безразлично махнул рукой устроившийся возле небольшого костра солдат. – За белыми шатрами.

– Спасибо.

Указанные шатры оказались чем-то вроде полевого госпиталя. Впрочем, каких-то ужасных картин мне не открылось – заглянув в одно из сооружений, я увидел два десятка пустых лежаков и всего одного реального пациента, который мирно спал под толстым шерстяным одеялом.

– Тебе чего надо? – спросил выглянувший из-за соседней палатки человек. – Ищешь кого-то?

– Писаря. Только завербовался.

– Вон там твой писарь сидит. Не мешай людям отдыхать.

– Хорошо, извините.

Занимавшийся распределением новобранцев человек ни капли не удивился и не обрадовался моему визиту. Лишь тягостно вздохнул, открыл видавшую виды тетрадь и начал переписывать туда информацию с полученного от меня листочка.

– Жрец?

– Так точно.

– Воевать умеешь?

– Да, немного.

– Значит, пойдешь в группу сержанта Фари. Держи лычки, прицепишь на воротник. Первое жалованье будет через неделю. Все, свободен.

– Простите, а как эту группу найти?

– Вернешься к главной дороге, оттуда направо. Там спросишь.

Инструкция оказалась не самой подробной, однако мне помог случайно встреченный патруль – разобравшись в ситуации, солдаты попросту довели меня до нужного шатра.

– Вон там. С номером двенадцать.

– Еще раз спасибо.

– Давай, удачи.

Какое-то время я стоял перед маленькой палаткой, не решаясь зайти внутрь. Но затем собрался с духом, громко кашлянул и отдернул закрывавшую проход ткань.

Изнутри скромное жилище оказалось даже меньше, чем снаружи – здесь хватило места лишь для шести узких коек и небольшого квадратного стола. Висевший над этим столом жестяной фонарь вонял горелым маслом, но исправно разгонял сумрак, освещая лица уставившихся на меня людей.

– Добрый день, – поздоровался я, чувствуя себя столичным интеллигентом, непонятно ради чего заявившимся на сельскую дискотеку. – Меня к вам назначили. В группу сержанта Фари.

– Это здесь, – спокойно кивнул расположившийся на самой дальней койке мужчина. – А ты вообще кто?

– Максим. Проводник душ.

По лицам следивших за мной солдат синхронно пробежали брезгливые гримасы, однако вслух выражать свое отношение к происходящему никто не стал. Я же внезапно заметил, что в составе отряда есть женщина – крепко сбитая, мало чем отличающаяся от всех остальных бойцов, но довольно симпатичная.

– Чего уставился?

– Извините. Думал, в армию берут только мужчин.

– Тихо, – поднял открытую ладонь сержант. – Мне нужно знать, что ты умеешь. Не ври, рассказывай как есть.

– Умею забирать души. Умею фехтовать и драться без оружия. Все.

Один из бойцов едва слышно хмыкнул, но тут же затих, поймав строгий взгляд командира.

– Ты уже кого-нибудь убивал? Своими руками?

– Да.

– Готов сделать это снова?

– Да.

– Хорошо. Думаю, стоит при случае поблагодарить капитана за то, что теперь у нас есть свой собственный жрец. Это лучше, чем то пьяное ничтожество, которое он прислал в прошлый раз. Не так ли, ребята?

Судя по всему, слова сержанта имели некий тайный смысл – после его фразы солдаты заметно расслабились, а один даже махнул рукой, приглашая меня устраиваться на свободной лежанке.

– Барка, введи его в курс дела, – тем временем продолжил командир. – А я схожу к полковнику.

– Садись, – гостеприимный солдат еще раз кивнул в сторону пустующего лежака. – Не стой в дверях.

Я осторожно добрался до выделенного мне места, сбросил с плеч рюкзак, отстегнул меч, после чего сел на плоский засаленный тюфяк. Судя по всему, в нем вполне могли жить вши, клопы и прочие милые создания, но думать об этом категорически не хотелось.

– Нас гоняют за реку, – сообщил Барка. – Режем там часовых, иногда офицеров. Ну и жжем то, что можно поджечь.

– Пока все остальные здесь расслабляются, – добавил его сосед. – А платят-то всем одинаково.

– Меньше трепитесь на этот счет, – посоветовал сержант, направляясь к выходу. – Вам же лучше будет.

– Не переживай, командир. Всем уже плевать.

– Я предупредил.

– Фари очень правильный, – заговорщицким шепотом поведал Барка, когда командир вышел из палатки. – Благородный. Не то, что мы.

– Ясно.

– Шенна водит нас по лесам и отстреливает часовых. Все остальные дерутся. Ну или не дерутся. Ты как, не против подрезать спящего?

– Никогда не пробовал.

– Но глотки все же резал?

– Да. Говорил ведь.

– Отстань от парня, – лениво пробурчал устроившийся напротив меня солдат. – Он богам служит. Небось перерезал столько людей, сколько тебе и не снилось. Они это любят.

На какое-то время в палатке воцарилась неловкая тишина. Затем Барка вздохнул и откинулся на подушку: