Темные Фейри
Шрифт:
Ее зрачки расширились и хотя ее маска незаинтересованности не сползла, язык ее тела сказал мне, как сильно я на нее влияю.
— Я не думаю, что ты чувствуешь эти слова так же глубоко, как мои первые, не так ли? — прорычал я и она медленно покачала головой.
Она положила руку мне на плечо и наклонилась, чтобы откусить от меня кусочек. Я опустил подбородок, чтобы ее рот оказался на одной линии с моим и она посмотрела на меня сквозь ресницы, в которых мелькнула искорка вожделения.
Ее пальцы вцепились в мою рубашку и я чувствовал ее сопротивление повсюду, давление между нами нарастало.
— Похоть
От ее тела исходило тепло и мне потребовалось все возможное, чтобы не притянуть ее к себе. Но это было ее решение. И я должен был позволить ей принять его. Конечно, она чувствовала это между нами, неужели ей действительно было не наплевать на то, что она разозлит Инферно? Она может переехать в мою комнату, а он может идти к черту.
Она прижала пальцы к своим губам, оставив на них след помады, прежде чем прикоснуться ими к моему рту. Я застонал от разочарования и восторга, когда она откинула мою голову и впилась зубами в мое горло. Я притянул ее к себе, проводя языком по губам и пробуя ее на вкус.
Почему она не может подчиниться этим чувствам? Почему Данте Оскура должен иметь значение?
Жжение в моей шее становилось все острее, когда она зарывала свои клыки глубже и с моих губ сорвалось рычание, когда желание пронеслось сквозь меня. Это была пытка. Чистая и понятная. И не из-за боли — это было блаженством — а потому что она снова отказала мне. Отказала мне. Сказала мне "нет". Я выложил ей свое черное и растраченное сердце, а она отвергла его. Снова. Оглядываясь назад, это должно было быть чертовски предсказуемо. Но я сделал свой выбор. Я сказал ей, где буду сегодня вечером. Так что у нее было еще примерно шесть часов, чтобы передумать.
Она вытащила свои клыки и проглотила мою ледяную кровь, словно это был ее любимый молочный коктейль.
— Сегодня твой шанс, Элис. Я буду ждать тебя в своей комнате. — Это было не совсем правдой. Сначала мне нужно было кое-куда пойти, но я знал, что Элис не собирается отказываться от этой вечеринки, пока она не проведет хотя бы несколько часов, упорно сопротивляясь желанию прийти ко мне. Я придвинулся ближе к ней и ее зрачки расширились. Я наклонил голову к ее уху, мое дыхание вызвало мурашки по ее плоти. — Я сделаю так, что тебе будет больно.
Она прижала руку к моей груди, чтобы удержать меня. — Этого не случится.
Я кивнул, дразня пирсинг языка между своими зубами.
— Но ты все же искушена, не так ли? Не морочь мне голову.
Она заправила прядь волос за ухо и отвела взгляд, а я ждал, когда она решит сказать мне. И все-таки она бы сказала, потому что не смогла бы смириться с тем, что в моем голосе звучит вызов.
— Искушение не имеет значения, если твоя воля достаточно сильна, Райдер. А моя — железная. Поэтому неважно, насколько я искушена… — ее рука проплыла по моей груди и перебравшись через пояс, прижалась к моему стояку, который упирался в брюки. Я издал сдавленный стон, когда она сжала его один раз, а затем отстранилась с дразнящей ухмылкой. — Я не уступлю.
Я зарычал в ответ на это, затем она отстранилась от меня, оставив меня стоять тут, выставив на всеобщее обозрение. Было больно смотреть,
Мой Атлас зажужжал и я достал его из кармана, обнаружив сообщение от Скарлетт. Поскольку вся моя гребаная семья лежала в окровавленных могилах, Братство ждало, пока я закончу Академию Авроры, прежде чем займу свое законное место Короля. До тех пор Скарлетт заменяла меня. Она была вторым командиром моего отца и я доверял ей безгранично. После того как Феликс Оскура напал на нас на нашей территории, убив тринадцать моих людей, она очень хотела, чтобы я вернулся домой и обсудил тактику с ней и остальными членами внутреннего круга.
Но я не бросился домой, как ребенок к маме, я провел несколько дней, обдумывая тактику, а вечером отправился домой на пару часов, как делал каждую пятницу. Данте постоянно следил за мной, поэтому я ни за что на свете не позволил бы ему увидеть, как я бегу домой, как только новость дошла до моих ушей.
Я проверил время, решив, что вернусь в кампус не позже десяти.
Я направился за трибуны и стянул с себя рубашку и брюки, переключив внимание на свое единственное истинное призвание в жизни. Уничтожение Оскура. И если и был какой-то надежный способ убить стояк, так это он.
Киплинги хранили запасную одежду для меня на окраине кампуса вместе с целым рядом других полезных вещей. Я запихнул рубашку и штаны в сумку вместе со своим атласом и спрятал ее в тени, когда до меня донеслись смешки других студентов. Я покачал на них головой и перешел в свою змеиную форму, решив уменьшиться до размеров питона. Еще одно преимущество моего Ордена. Я мог быть чудовищным как черт или хитрым как черт.
Я скользнул в траву за трибунами, огибая Дьявольский Холм, проползая мимо общежития Вега и пересекая кампус. Когда в конце концов я прошел через Эмпирейские поля и скользнул в лес, я позволил своей форме расти, пока не стал длиной со школьный автобус и толщиной с корову.
Я пробирался сквозь деревья, ощущая в воздухе тысячи ароматов — от хрустящей сосны до землистости мха. Я почувствовал тепло стада оленей, прежде чем они скрылись вдали от меня, а я скользнул глубже в лес. Моховая земля заставляла мои чешуйки плавно скользить по земле, не оставляя следов, пока я направлялся к самому северо-восточному углу кампуса.
Я проскользнул через небольшой ручей и поднялся по крутому берегу, остановившись возле входа в тайник Киплинга с глубоким хрипом в глубине моего тела.
Я снова перешел в форму фейри, вставая в грязи и идя к скрытому люку, который был заколдован и выглядел как большой валун. Подойдя к нему, я прижал руку к холодному камню и магия открыла мне доступ, узнав меня.
У моих ног открылся широкий люк и видение валуна испарилось перед моими глазами. Я опустился на колени, ухватился за край и дернул его вверх, открыв крутой спуск, уходящий в темноту. Я спустился в него и черви фейри, ползающие по грязной крыше туннеля, давали достаточно света, чтобы видеть.