Темные Холмы
Шрифт:
'Да что ж это такое. Никому я не нужен. А ведь весь этот балаган вроде ради меня затевался!'.
В душе закипела обида. Она зародилась где-то в районе горла, разрослась, опутывая и давя стальными кольцами, как удав давит свою добычу, и вдруг опала в область солнечного сплетения, превратившись в холодный колючий комок. Я вдруг испытал сильный и непонятный дискомфорт. Так чувствует себя животное, которому впервые одели ошейник. Вроде и не мешает, но и терпеть это невозможно. Или животное, которое попав в клетку, вдруг вспомнило, как здорово было бегать на свободе и не видеть эти дурацкие холодные решетки. Захотелось избавиться от оков.
Раздражение усиливалось, я смотрел на веселящихся людей, что полностью игнорировали мою персону. Я им доверился, они обещали помочь, а теперь сделали из меня посмешище! Мать тоже виновата, обещала быть со мной всегда, но едва появляется свободная минута сразу сбегает. Она еще получит свое, за то, что бросила меня. Бросила... снова.
Но с ней разберусь потом. Сейчас главное наказать этих жалких людишек. Они больше не будут смеяться. И не будут меня сканировать и изучать, словно пришпиленного булавкой мотылька. Я ждал мести шестнадцать лет, я терпел муки целую вечность. Я сидел в преисподней так долго, что забыл свое имя, но теперь все будет иначе.
Ненависть оформилась тугим темным комком, я чувствовал, как она содрогая мое тело, раскаленной лавой двигается по непривычным к такой силе венам, стремится к кончикам пальцев, искрится едва заметными молниями. Я замечаю темные непрозрачные оболочки вокруг людей и уже знаю, что они выстроили защиту. Но им это не поможет. Много веков копилась эта сила. Собрав ее всю в кулак и, с криком раскрывая ладонь, резко выбрасываю руку вперед.
***
Черный сгусток силы срывается с руки, взрываясь болью в каждой клетке моего тела. Рвутся сосуды, лопаются капилляры под неведомой доселе мощью. В полете сгусток разделяется на темные тягучие ленты, такие обманчиво податливые, гибкие и в то же время острые и опасные; врезается в темные коконы защиты, и они с хлопком лопаются как воздушные шарики, разлетаясь обсидиановыми осколками и оставив после себя легкий запах озона. Яркое сияние аур больше ничем не сдерживается, они вспыхивают как огоньки и беспрепятственно окутывают четырех человек, оголяя их натуру. Мне лень изучать их. Слишком ярко и раздражающее. Но я вижу, как окрасились они в цвета страха и ужаса. Хочу поглотить их свет, разбить, уничтожить.
На лицах людишек проступает недоумение и боль. Они что-то бормочут, судорожно пытаются восстановить защиту, но не успевают. Не так-то это просто без покоя и концентрации. Ликующий возглас срывается с моих губ, когда следует вторая атака, и я вдруг с ужасом осознаю, что это уже не я, не мои мысли, и я не управляю своим телом. Оно все-таки завладело мною и сейчас убивает моих друзей. Я еще помню тот багровый ожог на лице Тима, который остался после легкого касания. Что же станет с ними после такого удара?
Некто в моем сознании радуется свободе и распирающей силе, играет с несчастными душами как кошка с мышкой, хохочет безумным смехом, но я чувствую его глубокую боль, и она звучит как надтреснутый хрусталь.
Радость длится недолго. Перед моими глазами возникает сияние и, словно из неоткуда, выныривают три фигуры. Они облачены в темные плащи, но капюшоны откинуты назад, и могу видеть их лица. Девушка, с золотыми локонами, моего возраста, не старше, и два мрачных типа, один из которых с тоской посмотрел на меня. На его щеке, справа, красовалась татуировка в виде клеверного листа. На краю сознания мелькнуло узнавание, но было задавлено моим вторым 'я'.
Девушка взмахивает рукой и темные ленты, уже готовые нанести удар по испуганным друзьям, рассыпаются в прах, а мои глаза застилает красная пелена ярости. Существо во мне очень злится и внутри зарождается новая волна силы для атаки. Еще мощнее и неистовей.
– Ты!
– шипит существо с ненавистью, и я не узнаю свой голос. Он звучит неуверенно, сипло, словно оно очень давно не разговаривало, - Опять ты! Уйди с моего пути, несчастная!
– Кажется, кто-то заигрался. Возвращайся туда, откуда пришел! Это тело тебе не принадлежит!
– голос незнакомки похож на морской прибой. Сильный и всепроникающий. Вроде легкий и невесомый, но в то же время сбивающий с ног. Покачнувшись, Существо в моем теле зло ответило:
– Это тело мое по праву рождения. Ты не можешь мне помешать.
Девушка сложила руки домиком, а затем, растопырив пальцы повернула ладони ко мне. Яркий свет больно ослепил глаза, но Существо отмахнулось от потока света как от назойливой мухи. Девушка качнулась назад, но не отступила. За ее спиной неподвижно, словно стражи, стояли те два парня и почему-то ничего не предпринимали.
Ее вторая попытка не увенчалась успехом, разбившись о мою защиту, третья так же была развеяна легким движением руки. Девушка пошатнулась снова, и Существо злорадно рассмеялось. Я почувствовал, как клокочет его смех в моей груди, почувствовал, что, несмотря на показное веселье, оно не ощущает радости. В нем вообще ничего нет никаких чувств, кроме тьмы.
Невозмутимость на лицах парней, стоящих за спиной девушки сменились яростными гримасами, но она остановила их, взмахнув узкой ладонью:
– Не сейчас. Еще рано. Мы не можем влиять на него напрямую, - прошептала она едва слышно, с болезненной грустью, но я почему-то услышал каждое ее слово. Парни нахмурились, но отступили. Их фигуры передернулись рябью и стали очень медленно таять.
– Обожаю ваш закон невмешательства. Ты не можешь убить меня, не можешь ничего ему рассказать. Что, даже не натравишь на меня своих цепных псов? Эй, куда же вы? Бросаете нас?
<