Темные изумрудные волны
Шрифт:
— Когда очередной коллективный вывоз? — спросил Андрей у Шавликова, передавая ему бирку с номером, чтобы тот приспособил её куда-нибудь к телу покойника — на руку, или на ногу.
Антон переспросил:
— А что, пора?
— А ты зайди и посмотри. Будешь идти, гляди себе под ноги — там очень мало места для ходьбы.
Носильщики спустились в подвал. Из темноты раздался изумленный голос Шавликова:
— Откуда столько мертвых трупов?
После того, как оба тела были занесены в холодильную камеру, Андрей закрыл её на замок, затем запер дверь на улицу, и по внутренней
— Я вам напишу номер телефона, — ответил Андрей, открывая дверь регистратуры. — Вы будете звонить и спрашивать.
Передавая листок с номером телефона регистратуры, он сообщил ориентировочные сроки вскрытия — через два-три дня. Кивнув, парень в спецовке вышел. Оказалось, это был племянник погибшего директора магазина.
Селяне уехали домой крестьянствовать. Шавликов ушел в свой вагончик, предварительно похваставшись, какой он гений места, — сумел оказаться в нужное время в нужном месте, взять заказ на свою похоронную продукцию. Решив, что урюпинцы были последними на сегодня клиентами, он поспешил покинуть место, где его не очень жаловали. Вадим еще не вернулся с происшествия.
Отодвинув коричневую штору, Андрей выглянул на улицу.
Чуть показался краешек луны, сея голубоватые блики по пустырю. Где-то вдали утопали в мягкой мгле плоские крыши, деревья, стены. Ночной мрак, окутывая город, наползал на дремлющие деревья, скользил по дороге, изгибы которой терялись в иссиня-черной темноте. Легкий ветер шуршал в зарослях, словно переворачивая еще один лист невидимой, но полной грозных событий летописи.
И в этой мертвой тишине сверчковый стрекот казался треском адского метронома, для одних неумолимо отсчитывавшего время отправления в последний путь, для других — время прибытия сюда, в этот мрачный транзитный пункт.
Подъехала милицейская машина, из неё вышел Второв и помахал рукой.
Когда Андрей открыл входную дверь, то от неожиданности обмер. У входа в траурный зал стоял похоронный автобус «Реквиема», а к зданию подъезжали дорогие иномарки — беспрерывно, с обеих сторон. Из них выходили парни спортивного телосложения, суровые мужчины в наколках и цепях, и торопились к автобусу. Среди дорогих машин затесалась милицейская «Волга». Из неё вышли двое мужчин в форме.
— Открывай траурный зал, — сказал Вадим. — Сейчас будет вскрытие. Два вскрытия.
Парни — те, что приехали — не дали похоронщикам притронуться к телам погибших. Они сами занесли два тела через траурный зал, подняли их на второй этаж, уложили на секционные столы, и раздели.
Андрей взял направления на вскрытие и зашел в регистратуру, чтобы оставить их там. Заполнение журналов он отложил на потом — нужно было подниматься наверх. Взглянув на фамилии погибших, он от удивления широко раскрыл глаза. Это были Виктор Кондауров, по кличке «Король», влиятельный человек, контролировавший целый ряд коммерческих структур, совладелец казино и сети автозаправок; и Валерий Савельев, его сотрудник.
Вестибюль был до отказа забит хмурыми ребятами. Попросив, чтобы его позвали, в случае, если кто-нибудь приедет, Андрей отправился на второй этаж.
В секционном зале Вадим уже начал работу, которую должен был выполнять Андрей согласно своим санитарским обязанностям. В зале присутствовали два следователя — из прокуратуры, и из отдела по раскрытию тяжких преступлений против личности при ГУВД. Три человека из ближайшего окружения Кондаурова — Владислав Каданников, Юрий Солодовников, и Алексей Зверев — также присутствовали на вскрытии.
— Возьми в шкафу новые инструменты, — сказал Вадим.
Андрей посмотрел на него вопросительно — в каком еще шкафу?
Тогда Вадим, покачав головой, направился в соседний секционный зал. Андрей проследовал за ним. Там Второв взял из раковины первый попавшийся нож и пилу и нарочито громко заговорил, что вот, мол, шкаф, а вот инструменты. Потом, прошептал Андрею на ухо:
— Из брюк Савельева вытащишь железку и спрячешь. Как угодно.
И вернулся обратно к своей работе. Идя за ним следом, Андрей постарался придать своему лицу невозмутимое выражение. Он был шокирован полученным заданием. В присутствии двух следователей и трех серьёзных ребят нужно обыскать одежду покойного и найти там какую-то железку.
Он выглянул в окно. Перед зданием СМЭ было, как при вручении «Золотого льва» на Каннском кинофестивале: полно дорогих машин и пафосной публики.
«Не столько пафосной, сколько опасной», — подумал Андрей, приступая к делу. Перед ним лежало тело мужчины среднего возраста с огнестрельным ранением в голову. Стреляли с близкого расстояния. У покойного было снесено полчерепа.
Пять пар глаз наблюдали за каждым его движением. Свою работу он выполнил быстро и четко, и, в ожидании, пока судмедэксперт закончит свою часть работы, сказал, обращаясь к следователям:
— Я возьму пока одежду…
И добавил оправдывающимся тоном, мол, покойных занесли сразу в секционный зал, а журнал не заполнен. Нужно точно описать все вещи.
Следователи согласно закивали.
— Положите их под замок, — сказал один из них. — Они могут нам понадобиться.
Андрей подошел к одежде Кондаурова и осмотрел карманы. Достал ключи, затем бумажник, раскрыл его, так, чтобы все видели, потом положил все обратно. Каданников снял с запястья погибшего золотой браслет и передал Андрею, сказав, что все ценности заберут родственники при выдаче.
С двумя аккуратно сложенными стопками одежды Андрей спустился на первый этаж и прошел в регистратуру. Закрыв за собой дверь, сразу же начал обшаривать карманы нужных брюк. Лоб покрылся холодной испариной, руки не слушались. Мешали голоса, доносившиеся из-за стены.
Ничего нет. Он начал шарить снова. Может, приказание Второва ему послышалось?
Только с третьего раза он наткнулся на то, что искал, и выругался — в резиновых перчатках ничего не чувствуешь.
Андрей сунул небольшой металлический предмет себе в карман, и, вздохнув спокойно, приступил к заполнению журнала. Мысли путались, он чувствовал, что ввязывается в нехорошую историю, но ничего не оставалось делать, кроме того, что было ему сказано.