Тёмные ночи Горбальса

Бершицкий Николай Олегович

Стараясь избегать постороннего внимая, компания прошла через ворота, надоедливый дождь, моросивший до этого, кончился, но посетители потихоньку расходились. Темнота и группы беспризорников, слоняющиеся по усыпанным палой листвой аллеям, не слишком располагали их к безмятежной прогулке. В сгущающихся сумерках начали всё чаще мелькать огоньки фонарей, по большей части самодельных. «Баты» свернули с основной дороги, каждый из них хорошо ориентировался в Некрополе, не раз облазав его вдоль и поперёк, избегая разве что самых дальних и запущенных частей. По пути они заприметили идущего в сторону выхода полицейского, тот тоже заметил парней.

– Коп, – озвучил

общую мысль Джонни, напрягшись.

– Не рыпайтесь, – шикнул Лось команде. – Держимся естественно. Ещё нам этих свиней не хватало…

Оставив полицейского позади, они, виляя между высокими надгробиями и монументами, поросшими тёмным мхом, подобрались к склепу с башенками, возле которого уже шла весёлая гулянка. Человек шесть ровесников «Бат» в синих беретах на головах хохотали, прикладывались к бутылкам, тараторили на своём языке, как из пулемёта, часто и экспрессивно жестикулируя. Похоже, они не ждали ничьего появления либо расплаты за то, что посягнули на чужую территорию или членов враждебной шайки.

– Ты глянь, как нагло, падлы, бухают, – оскалился Аластер. – Они нас совсем не уважают!

– Тише, – Лось стиснул его плечо крепкими пальцами. – Я же сказал, нам только на руку, если эти тупицы упорются. Пускай ещё по бутылочке опрокинут, и мы им покажем.

– Вон и Фарцелли, – приглядевшись, отметил Барри, вертя в руке короткую крепкую палку с разводами сажи.

В свете стоящего на земле фонаря, огонёк внутри которого бешено дёргался во все стороны, фигуры «Кепок» с отслаивающимися от них тенями выглядели скрюченными и гротескными. Почему-то этот факт, добавившись к общему настрою, особенно озлобил Джонни. Вытащив нож, он готов был уже ринуться на подонков, затем опомнился и убрал оружие назад в глубокий карман. Всё ж это была крайняя мера, мараться мокрухой просто из-за наплыва эмоций крайне бестолково. И сам в исправительный дом загреметь можешь, и товарищей подставишь. А у Лося пара приводов уже была. Наконец МакФирли поднял свою команду, притаившуюся в густых кустах, и они гордой походкой вышли к мавзолею, застав итальянцев врасплох.

– Эй, Лука! – окликнул Лось самого крупного из «Синих кепок», являющегося их главарём.

Поправив высоко закатанный рукав рубахи, Лука неохотно обернулся, взяв бутылку, откуда только что глотнул, за горлышко.

– Чего надо, эльфотрахи? – презрительно фыркнул он, узнав «Бат», его дружки загыгыкали, хотя сами стояли, шатаясь, как полынь на ветру. – Это наше место, и вы это отлично знаете. А если хотите «побеседовать», – дабы показать, что подразумевает под этим словом, он встряхнул тяжёлым кулаком, – то приходите завтра на Кавендиш Плейс, там и потолкуем.

– Нет, не выйдет, – зло процедил Лось. – Думаю толковать про Малыша Сэмми надо прямо сейчас. А, Фарцелли?

– Чё вам надо-то? – огрызнулся Фарцелли. – Если ваши малолетки такие тупые, что слов не понимают, приходится дать им пинок-другой.

– Пинок?! – вспылил Аластер. – Чего вы с ним сделали, утырки?!

– Ничего, – дерзко ответил за своего подопечного Лука. – Сами бы за ним и следили.

– Его вампир утащил, – сквозь смех, брякнул один из итальянцев, втянув воздух через сложенные трубочкой губы, словно показывая, как вампир высасывал из Сэмми кровь.

Тут уж «Дубовые баты» не сдержались. Первым полетел в драку сам Лось. Увернувшись от бутылки в руке Луки, он саданул тому в челюсть и сразу треснул дубинкой по ляжке. Завопив, итальянец повалился, став лёгкой добычей для главаря соперничающей банды. Аластер с диким воплем, который никто бы не ожидал услышать исходящим из столь щуплого тела, и с небывалой яростью навалился на кого-то из «Кепок» и повалил его. Толстяк Пит просто сшиб другого плечом, а Колан начал пинать того ногами. Дальше в ход пошло всё, что было у подростков с обеих сторон. Джонни с Зубочисткой бросились за самим Фарцелли, дёрнувшим прочь, ломая кусты. Остальные итальянцы тоже ввалились в драку, но незначительное численное превосходство в их случае мало помогало – изрядное количество алкоголя сделало своё дело и контролировать себя стало слишком трудно.

Джонни почти настиг беглеца, однако Фарцелли, подгоняемый страхом, летел, словно над землёй. Позади раздались возмущённые крики, голос принадлежал старику-смотрителю, вскоре к нему добавился ещё один. Джонни и Барри продолжали преследование, пока итальяшка не скатился под холм, где чернел силуэт взрослого мужчины. Он с криками о помощи устремился к нему, скрывшись в непроглядной темноте. Его голос резко смолк, а позади послышался шелест подминаемой травы. Лось нагнал своих отбившихся товарищей, заслышав полицейский свисток, махая рукой назад. За ним поспевал тот самый полисмен, попавшийся им раньше. Поняв, что к чему, мальчишки съехали с холма и дали дёру, а МакФирли налетел на полицейского, обхватив его руками и не давая пройти.

Как выбрался с кладбища, О’Кифф не мог вспомнить. Кровь билась в разгорячённой голове, мысли путались. Он вцепился в лацканы Барри и выпалил:

– Надо вернуться! Лося повяжут!

– А ты чего, собираешься копа ножом тыкать? – стуча от волнения зубами, спросил Зубочистка. – Сейчас лучше всего разойтись, наши, по ходу, уже сбежали. Завтра подумаем, как быть.

– Какое завтра?! – Джонни прямо захотелось заехать «трусу» в лицо.

– Тут полиция, чего не понятно-то?! – разозлился Барри. – А ещё лучше получить дробину от сумасшедшего старика. Нельзя допустить, чтобы нас всех взяли. Завтра соберу парней у твоего дома, будем решать. А сейчас убирайся!

С этими словами он сам побежал на другую сторону улицы и скрылся между домами.

Джонни постоял немного, глупо озираясь по сторонам, но потом тоже решил идти домой. По здравому рассуждению в одиночку он не смог бы сейчас ничего поделать. Но помимо тяжести груза совести он ощутил тревогу, стало как-то неуютно. Сунув руки глубоко в карманы, он трусцой перебежал через дорогу, прошмыгнув между двумя автомобилями, загудевшими на всю улицу противными гнусавыми клаксонами. О’Кифф старался выбирать наиболее людные и освещённые места, хотя в нынешнем своём состоянии Горбальс был скуп на них. Постоянное ощущение преследования и чьего-то постороннего взгляда в спину не покидало его до самого родного двора. Перепрыгнув через потоки нечистот, сливаемых из домов с обеих сторон улочки, он прокрался к комнате, однако окно плотно закрыли изнутри. Тётушка любила хозяйничать в его отсутствие.

Зато дверь подъезда была отворена, из неё на мрачный двор лился приветливый свет, слышались голоса подвыпивших жильцов и тихое бряцанье цепи спящего в будке Халка. На ночь Салли его всегда сажала на цепь, если не была слишком пьяна. Джонни осторожно прошёл в холл, заваленный хламом, где уже сосалась какая-то парочка, даже не живущая тут.

– О-о-о! Малец, иди сюда! – радостно воскликнул сосед – розовощёкий толстяк мистер Ллойд, – спускающийся со второго этажа.

– В другой раз, ладно, дядя Ло, – неприветливо буркнул Джонни, занырнув в комнату и подперев дверь спинкой стула.