Темные ночи (сборник)

Шоу Боб

— Теперь убирайся отсюда и дай мне заняться делом, — велела Рут. — Портфилдовские бродяги мне не помеха.

— Хорошо. До встречи. — Грегг уже повернулся к выходу, когда его внимание привлекли рулоны ткани, лежавшие на прилавке. Он потрогал кусок шелковистой ткани и нахмурился. — Рут, тебе приходилось слышать о материи, которая серебрится на открытом воздухе и становится синей в помещении?

— Никогда.

— Так я и думал.

Грегг подошел к двери, на мгновение задержался на пороге и вышел на зной и пыль главной улицы городка. Он взобрался на повозку, щелкнул поводьями

и медленно покатился к поилке. Возле нее стоял молодой ковбой с поникшими пшеничными усами, терпеливо ждущий, пока напьется кобыла. Это был Кол Мэшэм, один из немногих сравнительно порядочных работников Джоша Портфилда. Грегг кивнул ему.

— А, Билли… — Мэшэм кивнул в ответ и вынул изо рта трубку. — Говорят, повздорил поутру с Вольфом Кейли?

— Новости быстро расходятся.

Мэшэм огляделся.

— Тебе не мешает знать, Билли: Вольфу совсем худо.

— Да, я слышал, как затрещала его нога, когда на него упала лошадь. Я тоже обязан ему парочкой сломанных костей. — Грегг с завистью принюхался.

— Недурной у тебя табачок.

— Это не просто перелом, Билли. Говорят, нога вся распухла и почернела. И у него лихорадка.

В разгар невыносимого полуденного зноя Греггу вдруг стало холодно.

— Ты хочешь сказать, он умирает?

— Похоже на то, Билли. — Мэшэм вновь огляделся по сторонам. — Никому не говори, что я тебе сказал, но через два-три дня вернется Джош. На твоем месте я бы не стал дожидаться.

— Спасибо за совет, сынок.

Грегг дождался, пока напилась лошадь, сел в повозку и тронул поводья. Лошадь покорно опустила голову, и вскоре повозка, покинув прохладную сень водопоя, выехала на жаркую улицу.

Грегг оставил Морну спящей на своей постели и вошел в дом тихо, боясь потревожить ее сон, но она уже сидела за столом. Морна сняла свое загадочное одеяние и осталась в простом синем платье с короткими рукавами. Перед ней лежала одна из десятка книг Грегга — потрепанный школьный атлас, раскрытый на карте Северной Америки.

Морна распустила волосы и выглядела еще красивее, но внимание Грегга привлекло странное украшение на ее запястье. Оно походило на круглый кусок темно-красного стекла величиной с доллар, окаймленный золотом и удерживаемый узким золотым браслетом. Под стеклом пульсировал лучик рубинового света, расположением и размером напоминающий стрелку часов; примерно через каждые две секунды он вспыхивал и гас.

Женщина подняла голову и улыбнулась, показав на атлас:

— Надеюсь, вы не возражаете…

— Пожалуйста, мадам.

— Морна.

— Пожалуйста… Морна. — Грегг всегда с трудом сближался с людьми. — Вам лучше?

— Да, я чувствую себя гораздо лучше, спасибо. Я не спала с… довольно долгое время.

— Понимаю.

Грегг сел за стол напротив и позволил себе внимательнее взглянуть на необычное украшение. По окружности стеклышка были нанесены метки, вроде как на компасе, а внутри продолжал пульсировать рубиновый лучик.

— Мне бы не хотелось совать нос в чужие дела, мадам… Морна… — сказал Грегг, — но за всю свою жизнь я не видел ничего подобного тому, что у вас на запястье.

— Пустяки. —

Морна прикрыла украшение рукой. — Простая безделушка.

— Но каким образом она так вспыхивает?

— О, я не разбираюсь в подобных вещах, — беззаботно отмахнулась она. — Какая-то электроника.

— Что-то связанное с электричеством?

— Да-да, я и хотела сказать «электричество» — мой английский немного хромает.

— Но для чего она?

Морна рассмеялась:

— Разве ваши женщины носят только то, что приносит пользу?

— Пожалуй, нет — с сомнением признал Грегг, чувствуя, что с ним снова хитрят. После нескольких первых неточностей Морна говорила по-английски очень уверенно, и он подозревал, что непонятные слова, которыми она пользовалась, — например, электроника, — отнюдь не оговорка. Он решил при случае забежать к Рут и отыскать это слово в словаре.

Морна рассматривала атлас, на который в направлении «запад-восток» положила соломинку, так что один ее конец примерно обозначал расположение Коппер-Кросс.

— Судя по карте, мы в тысяче двухстах милях от Нового Орлеана.

Грегг покачал головой:

— Побольше.

— Я только что измерила.

— Это расстояние по прямой, — терпеливо разъяснил он. — Оно ничего не значит — если, конечно, не лететь, как птица.

— Но вы согласны, что тут тысяча двести миль?

— Верно — для птицы.

Грегг вскочил на ноги, причем, забывшись от раздражения, попытался сделать это так, как сделал бы любой нормальный человек — оттолкнувшись обеими руками от стола. Левый локоть отчетливо щелкнул и поддался; Грегг навалился плечом на стол. Смущенный, он встал — на сей раз не торопясь, стараясь не выказать боль, и подошел к плите.

— Надо приготовить горячей еды.

— Что у вас с рукой? — негромко спросила Морна из-за его спины.

— Вам совершенно ни к чему беспокоиться, — ответил он, удивляясь ее вниманию.

— Позвольте мне взглянуть, Билли. Может быть, я сумею помочь.

— Вы разве доктор?

Как он и ожидал, ответа не последовало. Но Грегг все-таки закатал рукава и показал ей свои изуродованные локтевые суставы. А размягчившись до такой степени, рассказал о том, как — в отсутствие блюстителей закона — он был настолько глуп, что позволил себя уговорить и стал неофициальным стражем порядка. И о том, как, проявив еще большую глупость, однажды встал на пути пьяного разгула Джоша Портфилда и четырех его дружков. Они по двое держали его за руки и до тех пор бросали взад-вперед, пока локти не вывернулись.

— Ну почему так всегда?… — едва слышно выдохнула Морна.

— Что, мадам?

Морна подняла глаза.

— Я ничем не могу вам помочь, Билли. Суставы треснули и образовалась контрактура.

— Контрактура, да? — Грегг пометил еще одно слово для проверки.

— Сильно болит? — Она увидела выражение его лица. — Простите, глупый вопрос…

— Хорошо, что я пристрастился к виски, — сознался он. — Иначе не всякую ночь мог бы заснуть.

Она сочувственно улыбнулась.

— Боль мы, пожалуй, успокоим. В интересах, чтобы вы были как можно в более хорошей форме к… Какой сегодня день?