Темные реки сердца
Шрифт:
– У вас нет к нему сочувствия?
Она перегнулась через стол и внимательно посмотрела на Роя.
– Я уже сказала вам, мистер Коттер, что в мире присутствует зло. Зло, существующее без всяких причин, не основанное на чем-то рациональном, зло, не связанное ни с какой травмой или обидой, или насилием, или отсутствием ласки. По моему мнению, Стивен Акблом являет яркий пример зла. Он нормален в психическом смысле, абсолютно нормален. Он прекрасно понимает разницу между правильным и неправильным. Он совершал жуткие вещи, прекрасно понимая весь ужас содеянного. Он это делал, хотя его к этому не побуждали
– У вас нет жалости к вашему пациенту? – снова спросил ее Рой.
– Он не мой пациент, мистер Коттер. Он – мой заключенный.
– Как бы он ни назывался, разве он не заслуживает некоторого сочувствия? Он человек, который упал с таких высот!
– Он заслуживает только пули в лоб и того, чтобы после похорон его могилу сровняли с землей, – резко ответила ему доктор Пальма. Она уже не была привлекательной. Она была похожа на ведьму – бледная, с черными, цвета воронова крыла, волосами. Глаза у нее были зеленые, как у злой кошки. – Но поскольку мистер Акблом признал себя виновным и поскольку так легче было поместить его сюда, штат поддержал утверждение, что он – психически больной человек.
Из всех людей, с которыми Рой встречался в своей жизни, ему не нравились весьма немногие и ненавидел он кого-то редко. В своем сердце он всегда находил к ним жалость, вне зависимости от их недостатков или их отношения к нему. Но он просто презирал доктора Сабрину Пальма.
Как только в его плотном рабочем расписании появится окно, он ее так накажет, что все беды, выпавшие на долю Гарри Дескоте, в сравнении с тем, что ждет Пальма, покажутся еще цветочками.
– Если вам не жаль Стивена Акблома, который убивал людей, – сказал Рой, поднимаясь с кресла, – мне кажется, что вам стоит найти жалость и сострадание хотя бы к Стивену Акблому, который был к вам так щедр!
– Он – воплощение зла! – Доктор Пальма не сдавалась. – Он не заслуживает сочувствия. Вы можете использовать его, как вам будет угодно, а потом возвратите его сюда.
– Ну, может, вы сами, доктор, кое-что знаете о зле.
Пальма холодно сказала:
– Я знаю, что совершила грех, воспользовавшись тем, что Акблом находится у нас. Мистер Коттер, я все прекрасно понимаю. И мне все равно придется заплатить за этот грех. Но существует разница между греховным поступком, который совершается по слабости, и чистым злом. Я могу понять разницу между ними.
– Как это прекрасно, – сказал Рой и начал собирать бумаги.
Они сидели на кровати в мотеле и ели королевские бургеры, жареный картофель и шоколадное печенье. Рокки ел на полу, с разорванного пакета, куда ему положили еду.
Они встретили день в пустыне, и с тех пор прошло двенадцать часов, но казалось, что минула вечность.
Элли и Спенсер узнали так много друг о друге. Они ели молча, с удовольствием. Им было легко друг с другом.
Но Спенсер поразил Элли, когда после еды заявил, что хотел бы заехать на ранчо недалеко от Вэйля, по дороге в Денвер. Пожалуй, слово «поразил» не совсем точно передает ее изумление, когда он ей сообщил, что ранчо все еще принадлежит ему.
– Я, наверное, всегда подозревал, что мне придется туда вернуться, – сказал Спенсер,
– Почему? – спросила Элли. – Зачем вам нужно туда возвращаться?
Спенсер колебался, но потом ответил ей:
– Потому что я не помню часть той ночи. Я не мог вспомнить, что случилось в самом конце, после того как я стрелял в него...
– Что вы имеете в виду? Вы в него выстрелили и побежали, чтобы позвать на помощь, и это все?
– Нет.
– А что?
Спенсер покачал головой. Он все еще не отводил взгляда от своих рук. Они лежали очень спокойно. Как будто были изваяны из мрамора, руки, лежавшие у него на колене.
Наконец он сказал:
– Мне нужно все выяснить. Мне нужно туда вернуться и спуститься вниз, и все узнать. Потому что, если я не сделаю этого, я никогда не... смогу доверять себе... и примириться с собой, и я не буду хорош для вас...
– Вы не можете туда вернуться сейчас, когда за вами гонится Агентство.
– Они не станут нас искать там. Они не смогут узнать, кто я на самом деле. Кем я был раньше и что меня зовут Майкл. Они не смогут этого узнать.
– Они могут все узнать, – сказала Элли.
Она взяла сумку и достала из нее конверт с четырьмя фотографиями, которые нашла на полу в «Джет-рейнджере» под своим сиденьем. Элли протянула фотографии Спенсеру.
– Они нашли их в коробке из-под ботинок у меня в домике в Малибу, – сказал Спенсер. – Они, наверное, забрали их с собой, чтобы выяснить... Вы не сможете узнать... моего отца. Никто не сможет его узнать по этой фотографии.
– Нельзя быть ни в чем уверенным.
– Но я не владею никакой собственностью под тем именем, которое они могут связать со мной. Даже если они доберутся до закрытых судебных протоколов и обнаружат, что я поменял имя, оставив в прошлом фамилию Акблом. Я владею ранчо с помощью оффшорной корпорации.
– Спенсер, в Агентстве работают умные и хитрые люди.
Спенсер посмотрел ей в глаза.
– Хорошо, я согласен, что они могут все узнать, но не за такое короткое время. Тогда тем более я должен съездить туда именно сегодня. У меня просто не будет подобного шанса после того, как мы отправимся в Денвер, а потом начнем наше путешествие неизвестно куда. Если я вообще когда-нибудь вернусь в Вэйль, они действительно смогут узнать, что я до сих пор владею ранчо. Значит, я никогда не смогу туда приехать и покончить со старым. Мы проезжаем мимо Вэйля по пути в Денвер. Нам будет нужно шоссе номер семьдесят.