Темные силы над Муншаез
Шрифт:
В лагере царило спокойствие. Тристан и Дарус безмятежно спали у костра, а чуть в стороне под ворохом меховых одеял храпел Полдо. Огонь почти угас, лишь изредка, после порывов ветра угольки краснели и вспыхивали искрами. Кантус, лежащий рядом с принцем, во сне сучил лапами и тихонько поскуливал. Дернувшись, он чуть не скатился на угли.
Потом Робин увидела Керена, одиноко стоявшего в тени большого валуна. Менестрель смотрел на девушку, свет луны отбрасывал на его лицо странные тени. Его черты по-прежнему были искажены беспокойством и болью.
— Что это? — спросила Робин, вставая. — Мне страшно.
— Не знаю. У меня никогда не бывало таких кошмаров! Наверное, это какое-то зловещее предзнаменование.
— Я тоже видела кошмар, — она содрогнулась. — Ничего более страшного мне не приходилось видеть!
Менестрель успокаивающе положил руку на плечо Робин, и они присели рядом с тлеющими угольками. Она подбросила в костер дров, и он быстро разгорелся.
Вдруг Кантус вскочил на ноги и встревоженно зарычал в темноту. Пес медленно обошел лагерь и уселся у ног Робин и Керена, настороженно глядя в лес у них за спиной.
— Он тоже что-то чувствует, — сказала Робин.
— Я могу только догадываться, но думаю, богине был нанесен жестокий удар. Может быть даже… она потеряла кого-то из своих детей.
— Камеринн! Единорог! — на мгновение Робин почувствовала ужасное отчаяние, когда представила себе, что великолепное существо убито.
— Возможно. Или это мог быть Левиафан — кто знает.
— Смотри! — вскричала девушка, бросив случайный взгляд на небо.
Над ними сотни пучков света коротко сверкнули между звездами, и бесследно исчезли. Затем последовали новые вспышки: тысячи и тысячи тонких мерцающих нитей, словно сама луна заплакала.
Рука Керена согревала Робин, и присутствие друга вселяло в нее новую надежду. Так до самого утра и просидели они рядом.
Люди из небольшого городка рассредоточились на поле перед воинами Рыжего Короля, и Грюннарх улыбнулся, предвкушая сражение.
— Смерть врагам! — закричал король, и передняя линия северян бросилась в атаку. Мощный боевой клич вырвался из сотен глоток, и ряды ффолков дрогнули.
Тем не менее, эти фермеры и ремесленники не обратились в бегство. Враг в четыре раза превосходил их числом, но ффолки отчаянно сражались, чтобы дать возможность спастись своим женщинах и детям.
Грюннарх, нанеся смертельную рану фермеру, небрежно наступил на упавшего врага, ища следующую жертву. Повсюду его воины собирали свою кровавую жатву. Оставив часть солдат подавлять последние очаги сопротивления, Грюннарх с основными силами вошел в городок.
Большая часть жителей уже покинула город, но некоторые в ужасе еще выбегали из своих домов, когда северяне вошли в город. Для них спасения не было.
Жажда крови обуяла Рыжего Короля. Пожилая женщина встала у него на пути, пытаясь спасти дочерей, но Грюннарх, усмехнувшись, одним ударом снес ей голову. Другие его люди схватили дочерей — совсем юных девушек — и потащили к дому.
На мгновение Грюннарх остановился и огляделся. Его взор застилал красный туман, а в висках тяжело пульсировала кровь, отдаваясь в мозгу режущей болью. Он смотрел, оцепенев, как двое ребятишек в ужасе пытались спастись, но его люди нагнали их и, насадив одного за другим на копья, небрежно отбросили бездыханные тела в канаву. Рыжий Король вдруг содрогнулся, и у стены дома, откуда доносились истошные вопли девушек, его вырвало. Он повернулся назад, чтобы посмотреть, чем закончилось сражение, но перед глазами стоял кровавый туман. Всюду валялись тела, в основном, это были ффолки. Война вдруг разом потеряла для него всю свою привлекательность.
В течение двух следующих дней они продолжали двигаться на восток, пока, наконец, не оказались среди пастушеских поселений восточного Корвелла. Тристан редко бывал в этой части королевства, соединенной о остальными областями узкой полоской земля между Долиной Мурлок и лесом Ллират — коридор, путешествовать по которому можно было лишь с большим трудом.
Честно говоря, принц не был до конца уверен, что они, действительно, снова находятся на земле королевства Корвелл, пока, наконец, не выбрались на настоящую дорогу.
— Скоро мы, наверняка, окажемся в деревне, где живут рыбаки, — сказал Тристан Керену. — И оттуда ты без труда сможешь добраться до Каллидирра. Мы проводим тебя до деревни.
Менестрель выглядел огорченным.
— Какая досада, что я получил приказ вернуться к Высокому Королю. Ведь теперь уже совершенно ясно, что этим летом все приключения, а значит и все легенды, случатся именно здесь, в Гвиннете.
Менестрель лениво пощипывал струны своей лютни. Он попробовал несколько вариаций одной мелодии, пока не нашел то, что ему понравилось. Он повторил последний вариант несколько раз и постепенно на лице у него появилось удовлетворенное выражение.
Когда на востоке стало темнеть, они спустились в небольшую лощину, где весело потрескивал костер, а рядом терпеливо стояла цепочка осликов. У огня кто-то возился; его силуэт, в свете пламени, показался Тристану таким огромным, что принц забеспокоился, не фирболг ли это. Тут прогремел голос, без сомнения, принадлежащий человеку:
— О, путешественники! Рад встрече! Не хотите ли поужинать со мной? За разговором огонь кажется теплее, а еда вкуснее!
Силуэт превратился в огромного, похожего на медведя человека, который, выйдя на поляну, помахал путникам руками и добродушно улыбнулся. Он, несомненно, был самым крупным человеком из всех, кого принцу доводилось видеть. Развевающаяся черная борода в сочетании с густыми вьющимися волосами того же цвета скрывали черты его лица. Улыбка, от которой засветились глаза, открывала ряд выщербленных и сломанных зубов. Одежда была теплой и удобной, хотя сильно поношенной и покрытой дорожной грязью.
— Меня зовут Гэвин, я кузнец из Миррдейла, — представился незнакомец громким голосом, который далеко раскатился в ночи.
— Спасибо за приглашение, — ответил Тристан, спешиваясь. Принц представил себя и своих спутников. Если кузнец и узнал имя своего короля, виду он не подал. Друзья расседлали лошадей и освободили их от поклажи. Тристан заметил, что собаки нетерпеливо окружали костер, и тут только он увидел большой котел, от которого исходил удивительно вкусный запах. Даже принимая во внимание размеры кузнеца, в котле явно помещалось гораздо больше, чем он один мог съесть.