Темные силы над Муншаез
Шрифт:
— И это, — король вручил ей тяжелую книгу в кожаном переплете, закрытую серебряным замком.
Это была самая большая книга из тех, что Робин приходилось когда-либо видеть. Крошечный серебряный ключик торчал в замке. Робин прикусила губу, стараясь сдержать слезы. Все эти годы она надеялась получить ответ на один-единственный вопрос. Теперь, когда она его получила, возникли тысячи других, которые словно пчелы гудели у нее в голове.
Король кашлянул, и она взглянула на него.
— А теперь я хотел бы поговорить со своим сыном.
Струи воды сбегали с залитой солнцем скалы и с легким журчанием падали в кристально чистый водоем. Из него, пенясь, вытекал ручей, в котором плескалась форель. Водоем со всех сторон окружали сосны и осины, скрывая его от посторонних глаз.
Власть богини была здесь особенно сильна — поэтому именно сюда Верховная Друида Гвиннета принесла Кантуса, чтобы он быстрее поправился. Уже немало дней набирался здесь сил огромный мурхаунд, лежа на мягкой траве на берегу водоема. Старая друида беседовала с Кантусом на его собственном языке, чем несказанно его поразила. Пес часами лежал и слушал ее рассказы об охоте, преследовании и быстром-быстром беге — обо всем том, в чем Кантус и сам прекрасно разбирался.
— А как мой щеночек поживает сегодня? — приветствовала его Генна однажды утром, после многих дней, проведенных ими вместе. Длинный хвост Кантуса весело завилял в ответ, а сам он попытался разглядеть, что она ему сегодня принесла. Однако, этим утром друида ничего не принесла ему поесть. Она казалась непривычно серьезной.
— Смотри, какой ты стал сильный, — сказала ему Генна, ласково поглаживая его гладкую голову, — от удара мечом не осталось и следа. — И твоя шкура, твои глаза — как они сверкают теперь! — Она нежно провела пальцами по его длинной спине. — Мой щеночек, ты должен мне помочь, — наконец, медленно заговорила друида.
Очень долго и тщательно объясняла она ему то, что он должен сделать, не сводя с Кантуса своих ясных, блестящих голубых глаз. Кантус посмотрел ей в глаза преданным взглядом. Он ждал теперь лишь ее последней команды. Но Генна медлила, глаза ее наполнились слезами, пока она искала что-то в своей увесистой сумке. Наконец, она нашла то, что искала — серебристую металлическую ленту, засверкавшую на солнце.
— Подожди немного. Дай-ка я надену это на тебя.
Она держала в руках серебряное плоское ожерелье, какое мог бы надеть на себя рыцарь, идущий в бой. Растянув гибкий металл, она надела его на шею Кантуса и застегнула застежку. Узкая полоска серебра исчезла под массивным железным ошейником.
— Там, — сказала Генна, — это может пригодиться, — да и в любом случае, вреда от него не будет. А теперь беги! Беги, слышишь меня?
Если Кантус и понимал, что он только что получил благословение самой богини, виду он не подал. Пес вскочил на ноги и помчался через поле. Вскоре он исчез из виду.
— Как ты себя чувствуешь, отец? — смущенно спросил Тристан, после того как Робин, коснувшись его руки, ушла.
— Боюсь, что жить буду, — хрипло ответил король, он явно не собирался церемониться со своим сыном. — Значит, ты нашел меч Симрика Хью, — продолжал монарх. — Дай мне на него посмотреть.
Тристан вытащил клинок из ножен и показал отцу сверкающее оружие. Здоровый глаз короля удивленно округлился, и он протянул руку догладить серебристый меч, легко касаясь Старинных рун, выгравированных на клинке.
— Где ты нашел его? — в голосе короля неожиданно появилась жизнь и энергия.
— В цитадели фирболгов в Долине Мурлок. Именно там они держали в плену Керена — нам удалось его освободить! — воспоминания придали Тристану уверенности. Король откинулся назад и закрыл глаза. На мгновение принцу показалось, что его отец заснул, но раненый тяжело вздохнул и снова взглянул на Тристана.
— Как я искал этот клинок! Всю свою юность и молодость я посвятил поискам меча Симрика Хью. По всему Гвиннету, Аларону, Морею и остальным островам — где я только не побывал! Двадцать лет, — нет, даже больше — я потратил на это, а ты нашел его случайно! — принц не мог понять сердится ли его отец, или наоборот его развеселила ирония судьбы.
— Богиня хочет, чтобы ты владел этим мечом — это не вызывает сомнения, — продолжал король. — Кстати, насчет странных слухов, которые до меня дошли… Действительно ли вместе с тобой сражались гномы и Ллевиррские рыцари? — И отряд из восточных поселений Корвелла, более пятисот воинов.
Тристан рассказал отцу об армии северян, надвигающейся с востока. Он описал битву у Плато Фримена, но не стал особенно распространяться о своих собственных подвигах. Его по-прежнему беспокоило довольно холодное отношение отца к его рассказам.
Когда Тристан закончил, король только и сказал:
— Как ты сам видишь, от меня будет очень мало пользы во время предстоящей битвы. Если бы Арлен был жив, я мог бы доверить армию ему. Чувство вины за гибель Арлена снова охватило принца, к тому же его рассердило полное отсутствие всякой реакции на его рассказ.
— Но он мертв, а мои командиры непрерывно ссорятся между собой из-за пустяков. Я не знаю справишься ли ты… — от горького разочарования и обиды на судьбу он закрыл глаза. — Но ты должен принять командование на себя и заставить все отряды сражаться вместе!
— Город нам не удержать. Ты должен убедить лорд-мэра эвакуировать население в замок, пока захватчики не отрежут город. У нас осталось мало времени, ты должен торопиться!
— Мой сын, — сказал король, и его голос дрогнул, — ты принц Корвелла. Ты не должен потерпеть поражение. Я тебе этого не позволю!
— Не позволишь? — Тристан вскочил на ноги, пытаясь справиться с охватившим его раздражением. — Отец, это я сам не позволю! — Он повернулся и, не прощаясь, вышел из комнаты. Несколько минут спустя он уже скакал на Авалоне в город Корвелл.
Стая никогда не питалась так хорошо. Их новый вожак научил их есть баранину, свинину, говядину, конину и даже человечину.
Настоящая лавина смерти пронеслась по тихим улицам; разбивая окна и вышибая двери волки врывались в дома — страшная смерть ждала прятавшихся там ффолков. Тех, кто пытался бежать, догоняли и сжирали тут же в поле.