Тёмные следы в душе
Шрифт:
— Ты пахнешь прелой листвой, — Ларс слизал с неё капельки пота и одарил мягкой улыбкой, за которую Диана была готова отдать жизнь, — ты пахнешь осенью.
Глава 11. Приближающееся лето
Телефон тихо пискнул, сообщая о полночи. Диана перевела взгляд на Ларса, с силой сжала кулаки, пытаясь сопротивляться борющимся внутри противоречиям, а потом всё же поднялась. За окном продолжал стучать дождь, через плотные шторы почти не проникал свет, и лишь волчье чутьё позволяло ориентироваться в пространстве. Диана скользнула в ванную, включила лампу и на секунду зажмурилась, привыкая к яркости.
Вещи
Будь она одна — сбежала бы, и всё. Но она чувствовала ответственность перед пожилыми омегами и целой толпой подростков. А ещё Ларс. Вожак никогда не бросит стаю. А значит, бежать Диане некуда. Она с силой тряхнула головой, перевела взгляд на закрытую в спальню дверь и тихо заскулила. Выбора у неё не было.
Быстро ополоснув лицо, она сосредоточилась и постаралась успокоиться. Потом, когда всё закончится, она будет просить прощения и надеяться, что Ларс её поймёт. А пока — она принадлежит Юргену, и изменить это невозможно. Выйдя из ванной, она оставила маленькую щёлочку, чтобы свет проникал в спальню, но не помешал сну альфы. Подобрала обувь и свою сумку. Нашла и пластырь и, внимательно присмотревшись, разглядела размытые водой кровавые инвертированные буквы. «Шлюха» и «дарю». Очаровательно. Юрген, как всегда, в своём репертуаре. А вот Ларса это задело.
Она перевела взгляд на своего альфу. Тот спал, грудь в такт спокойному дыханию поднималась и опускалась, лицо выглядело расслабленным, даже нежным, несмотря на острые скулы и густые брови. Красивый, притягательный особым звериным обаянием. У Дианы снова заныло в груди. Она наклонилась к его губам, но коснуться не решилась. Только вдохнула глубже, собирая его аромат, и чуть слышно произнесла: «Прости».
До сейфа шесть шагов. Дверца внутри стенного шкафа. Диана сдавила ручку, чуть потянула, надеясь, что та заскрипит и всё обломится. Но шкаф открылся беззвучно, и в приглушённом свете от незакрытой душевой Диана уставился на панель с рядом кнопок. Чуть прикрыв глаза, она вызывала перед собой увиденную картинку — путешествуя духом, комбинацию удалось запомнить в точности до последней цифры. Пальцы быстро забегали по клавишам, те отзывались неприятным щелчком, но такой звук вряд ли мог кого-то разбудить. Был шанс, что Ларс успел сменить код, но сейф пискнул — и дверца приоткрылась.
Диана потянула её на себя, и в пустом ящике на неё уставилось дуло пистолета. Выстрел оглушил тишину. Диана в последнюю секунду своим тонким слухом уловила щелчок, поэтому дёрнулась в сторону, и пуля лишь задела куртку около подмышки. В противном случае попала бы в сердце.
Она нервно обернулась — постель альфы была пуста. Куда делся Ларс, неизвестно, он мог напасть в любую секунду. На раздумья не осталось времени, Диана рванула к окну и, распахнув створку, сиганула на улицу. Уже в полёте вспомнила, что падать высоко, попыталась замедлить себя, цепляясь за водоотводы, но только ободрала руки. При приземлении сгруппировалась, но всё
Где-то в стороне раздались голоса, над головой зажёгся свет, и, превозмогая боль, она бросилась по улице прочь. Прихрамывая, прижимала рукой ноющее бедро и, лишь отбежав на пару кварталов, перевела дух.
Ларс знал.
Подозревал её, понимал, что Диану подослали, и не доверял ни на грамм. Может, даже сам прислал видео Юргену, подставляя её под удар. От этих мыслей было душно и гадко и вместе с тем хотелось смеяться над своей провальной попыткой соблазнить другого вожака. Если бы не связь, Диана, возможно, действовала умнее и осторожнее, но расслабилась, поддалась аромату и решила, что и Ларс будет подчинён этим чарам. А в итоге только разрушила ту крошечную симпатию, что, несомненно, Ларс к ней испытывал.
Хотелось выть от обиды, хотелось прийти с повинной головой и извиниться. И просить помощи — спасти, избавить от Юргена, выручить и добровольно отдать документы… Диана истерично рассмеялась, пугая уличных котов и спящих голубей. Ларс не наивный человечек, не поддастся на слёзы и мольбы, а самолично отведёт домой, отдавая Юргену на растерзание. А вот что с ней сделает муж, даже думать не хотелось. Диану передёрнуло от мысли, как взбесится Юрген из-за очередной измены и провального плана.
Безнадёжное и безрадостное будущее могло ждать уже завтра.
Диана опустилась на четыре лапы и потрусила к окраине города, стараясь не выходить на освещённые улицы и не попасть на городские камеры. За два года она неплохо изучила их расположение, и хорошо знала дорогу. Выбравшись в спальные районы, побежала уже смелее, а вскоре и вовсе спряталась в густых зарослях, начинающихся за городом лесных посадок. Боль в ногах отошла на второй план, она дала волю своему зверю, отпустила с короткого поводка, на котором держала так долго, что, кажется, забыла, как хорошо мчаться прочь от вони города, от ненавистного брака и обязательств, которые она сама взвалила на свои хрупкие плечи.
Дыхание сбивалось, ночь слепила мелькающими в стороне огнями и яркими запахами приближающегося лета. Трава цеплялась за шерсть, когти вспарывали землю, ветки хлестали по морде мягкими касаниями. Ласково, дружелюбно. Лес гудел, зовя за собой, прочь от шума дорог и улиц, прочь от боли невыполнимых амбиций и разрушенных наивных желаний, куда-то, где её ждала свобода и запах цветущих кипарисов.
Она бежала так долго, что кажется, домчалась до Альп.
Лапы подгибались от усталости, когда над лесными кронами стало подниматься солнце. Волчица упала на траву, уткнулась носом в землю и обречённо заскулила. Волчица тоже знала, что не может уйти, сбежать и бросить всё. Там, в городе, осталась половинка её души.
***
Проснулась она от вибрации телефона. Дёрнулась и тут же застонала от боли в каждой мышце. Удивлённо осмотрелась, не сразу сообразив, где находится — чуть в стороне шумело шоссе, над головой тяжёлое пасмурное небо и густые кроны лип. К щеке прилипли листочки недотроги. Она превратилась во сне в человека — и даже не заметила.
Во всём виновата дурацкая настойка! Волчица не держалась в ней без контроля, и стоило отрубиться, как вернулся человеческий облик, и Диана в мокрой одежде промёрзла до костей и, несомненно, простыла. Горло казалось вспорото наждачкой, мышцы ломило, а из носа текло.