Темные сны Прометея
Шрифт:
Он кинул яблоко максимально круто вверх. Макс бросился его ловить, но твердый фрукт, болезненно скользнув по самым кончикам пальцев, упал на пол. Юноша недоуменно смотрел на профессора.
– Я дал вам власть, а вы не смогли ее удержать. Я вас только что дискредитировал. Вам нет доверия. Но, если товарищи вас поддержат, мы повторим.
Друзья одобрительно закивали.
– Потрясающая дружба. Подайте мне, пожалуйста, яблоко. Мы отыграем продолжение.
Максим наклонился и вручил профессору фрукт со следами сильного удара. Подбельский огорченно вздохнул.
– Запомните, что делить фрукт нельзя. Это одно из условий. Ваши друзья оказали вам великое доверие, оставив вас во главе, Максим. Я вынужден признать вашу силу и даю вам власть в виде одного яблока.
С этими словами профессор передал из рук в руки побитое яблоко.
– Здесь опять какой-то подвох? – спросил один из друзей Максима.
– Разумеется. Вас трое. А яблоко одно. У меня по-прежнему больше яблок, чем у вас. Вы вроде бы как и свершили революцию, а справедливости нет. – Подбельский глянул на часы. – И, между прочим, наша борьба затянулась. Давайте немного ускоримся.
И мужчина кинул второе яблоко, целясь прямо в Максима. На этот раз яблоко перехватил второй друг, Сергей.
– Ситуация усложняется. У меня по-прежнему больше власти, а у одного из твоих друзей ее нет совсем. Посмотрите на него, он готов урвать кусочек даже у вас!
Аудитория взорвалась хохотом, обратив внимание на сосредоточенное лицо Сергея, который не отводил глаз от рук друзей с фруктами.
– Вы давно завтракали? – участливо поинтересовался профессор.
– Давненько, – вздрогнул студент.
– Советую после занятий заглянуть в столовую. Мне по секрету сказали, что там готовят отличный гуляш. Но вернемся к нашей ситуации. Мы уже несколько минут делим яблоки. А вы ни про кого не забыли? Кроме Сергея.
По залу снова прокатился смешок. Друзья переглянулись, нервно катая в ладонях яблоки.
– Народ? – робко предположил Максим.
– Конечно! Это самая большая и мощная сила в государстве. Его люди. У меня три яблока, у вас – два. Шансы почти уравнялись, но до справедливости еще далеко. Надо дать людям мотивацию. Поможете своим друзьям? – громко крикнул профессор.
– Да, – почти хором отозвались остальные слушатели.
Подбельский притворно испугался, пригнулся, семеня ногами подбежал к трем друзьям и переложил им свои яблоки.
– Я сдаюсь, все. Я здесь больше не при чем. Вся власть – у них. – Он ткнул пальцем в ребят рядом. – Кстати, как вы намерены делить? У вас опять не поровну. Снова несправедливо.
– Погодите! – Николай, на чей вопрос разыгрывался ответ, подал голос. – Но так революция уже свершилась.
– Именно, – подхватил профессор. – В точку. А стабильности нет. Нет равенства. Нет справедливости. У кого-то стало два яблока. У кого-то – одно. А большинство как было без яблок, так и без них и сидит. Когда найдутся новые лидеры или когда народ поймет, что его обманули, начнутся большие проблемы. Это та причина, по которой многие страны после Великой Войны так и не смогли стабилизироваться.
Студенты, немного погудев, успокоились. Подбельский уловил момент, когда все замолчат, и снова обратился к Николаю.
– Вы видите, какая сложная у нас сложилась ситуация. Мы долго боролись, получили множество людей, подхваченных течением и недовольных несправедливостью. Что-то хорошее вышло бы с победы революции в нашей стране?
– Нет, ничего, – Николай посмотрел на трех друзей, которые начали меняться яблоками, тихонько посмеиваясь над дележом «власти».
– Ни в одной революции в перспективе на пятнадцать-двадцать лет нет ничего хорошего. Совсем. Особенно для больших стран вроде Российской империи. Вы получили ответ на свой вопрос, Николай?
Тот лишь молча кивнул, задумавшись над чем-то.
– Господа, можете оставить яблоки себе. Делите их честно. Можно даже резать, – улыбнулся профессор и в ту же секунду громкий звон обозначил конец занятия. – Не забудьте поесть, – шепнул он Сергею, когда тот проходил мимо. И подняв обе руки для привлечения внимания, крикнул: – Все свободны!
Море
– Эй, девушка! Девушка! Можно с вами познакомиться?
Любопытный парнишка лет семнадцати на набережной беспардонно клеился к проходящим мимо красоткам, щеголявшим в купальниках, парео или легких платьях. На него никто не обращал внимания, только местные торговки косо посматривали в его сторону. Шумит, отвлекает покупателей. Но прогонять не решались, думали, денек постоит и уйдет в другое место. Так и стоял он, одетый в белую майку и цветастые шорты, отыскивая взглядом одиноких девушек.
Постоянного заработка у него не было. Он всего лишь так развлекался. Знакомился, гулял, представая романтичным рыцарем. Часто подсказывал места с хорошими сувенирами, вином или местными деликатесами. За что, конечно же, имел свой процент. Звали его Святославом. Кто-то величал Славой, Славиком. Многие окликали Савой. Так было проще и короче.
Его сегодняшнее времяпрепровождение возле торговок не проходило впустую, но свою задачу он до сих пор не выполнил и потому продолжал беспечно изображать эдакого Ромео в поисках Джульетты.
Стояла середина лета. Курортный городок жил своей жизнью, не спеша одаривал приезжих теплом и уютом, новыми эмоциями и красками жизни. Жители ежедневно наблюдали одну и ту же картину. Так и Сава, подустав кричать, отошел от палаток и облокотился на бетонные ограждения, выкрашенные белоснежной краской.
Он давно привык к безжалостному солнцу, под которым туристы обгорали в первый же день, и не любил носить кепки, предпочитая задорный вихор. И еще он любил море. И этот ветер, который в любом другом месте был чужим, недружественным, а здесь лишь ласково трепал волосы.
Сава всматривался в полосу, где море скрывалось за горизонтом. Зоркий глаз отмечал точки кораблей и яхт, которые находились в зоне видимости. Широко улыбнувшись, парнишка задумался над тем, как он проведет ближайшие выходные. Он закрыл глаза и прислушался к шелесту листьев над головой, отдаленному спору, что проходил рядом с палатками, плеску волн, которые разбивались о галечный пляж. Что тут говорить, он действительно любил это тихое и спокойное место.
– Ну, как дела? – отвлек его от размышлений голос Гоши, друга и соседа одновременно.