Темные тропы
Шрифт:
– Ладно, – согласился он. – Подождем до утра. Но чтобы не терять время, ты, Вождь, расскажешь все, что знаешь о Храме. И давай без этих своих таинственных штучек и загадочных умолчаний. Нам завтра этот объект штурмовать. Маугли, твое дежурство первое. Картограф, Доцент и Лиана – смены каждые два часа. Вопросы?
Вопросов не было. Всю ночь Данила просидел с Вождем, рисуя приблизительный план Храма. Вокруг стонали и ухали джунгли…
С первыми изменениями оттенка неба (на Земле бы сказали – с первыми лучами солнца, но
Храм – то есть не тронутая временем ослепительно белая арка – стоял в центре круглой долины, к середине которой, сужаясь по спирали, тянулся ряд черных каменных столбов. Высотой метра в три, неширокие, но достаточные для того, чтобы прятаться за ними, беззвучно перебегая от столба к столбу.
Данила разделил отряд на две части, приблизительно равные в смысле боеспособности. В первой был Маугли, Вождь и Лиана – три боевые единицы, и две единицы балласта – Прянин и Картограф. Вторая часть штурмового отряда состояла из самого Данилы. Он планировал отвлечь врагов, атакуя с одной стороны арки, в то время как вторая часть отряда должна отбить Марину.
Астрахан старался соблюдать тишину до последнего, скользил от столба к столбу, понимая, что у него есть минут пятнадцать, а потом что-либо менять будет поздно. «Пальцы» черной стеной закрывали обзор.
Донесся знакомый крик-стон-призыв змееглазых, наполненный тоской и радостью одновременно. Совсем недавно Данила слышал такой призыв… Ну конечно, так лешие воздавали почести Ревуну!
Вспомнив отрубленную голову Валика, Астрахан стал двигаться быстрее и притормозил, только когда достиг предпоследнего круга столбов, откуда проглядывал белый круг жертвенника. За столбами впереди маячили спины змееглазых, мелькали медные доспехи, блестели клинки. Данила медленно направился вперед, приготовив автомат к бою. Патронов мало… Два магазина и восемь трофейных.
Сердце отбивало ритм в такт барабанам.
Змееглазые-часовые, чем-то непривычно взбудораженные, не замечали его – он подходил все ближе, а необходимости стрелять пока не возникало. Маугли и Лиана, входившие в каменный лабиринт Храма с противоположной стороны круга, тоже пока что себя никак не проявляли.
И вот наконец наступил момент, когда уже можно было не прятаться. В финальной стадии операции все решала не скрытность, а скорость и агрессивность.
Данила щелкнул предохранителем. Если его расчеты верны, Маугли и компания должны напасть одновременно с ним, рассеивая внимание змееглазых.
За спинами змееглазых, стоявших плотным кольцом, не было видно, что происходит: они вскидывали руки, потрясали копьями и алебардами. Где сейчас Марина, видела вторая часть отряда, Даниле же предстояло действовать вслепую.
Он оббежал змееглазых, выдохнул и бросился в атаку возле самой арки, где врагов не было.
Данила успел выстрелить трижды – трое змееглазых в странных, видимо ритуальных, облачениях рухнули бесформенными грудами золоченого тряпья. Затем прыгнул к круглой светлой плите в форме монеты и, укрывшись между ней и аркой,
Таких плит здесь было, кажется, четыре. Все покрыты странными узорами, и между круглыми плитами, точно под аркой, прямо на уровне земли, – еще одна, плоская, но раза в четыре больше. Видимо, она была священной для туземцев – они не становились на необычный металл, из которого состояли «монеты»; пустой паланкин стоял на земле недалеко от второго основания арки, носильщики в ужасе жались к земле. Еще несколько змееглазых, вооруженных чем попало – кто дротиками, кто дубинками и мачете, – прятались за паланкином.
Отец, похудевший, осунувшийся, но все такой же безумный, с горящими глазами и всклокоченной гривой волос, шагал по центральной «монете». А там, ближе к середине, его поджидали Шейх и патлатый наемник, с которым Данила уже имел дело на острове Могилевский (вместо оружия в руках у наемника был блокнот и карандаш, которым тот размахивал перед лицом Шейха). Оба тотчас схватились за оружие, Шейх выстрелил наугад – Данила пригнулся и снова выглянул.
А еще там была Марина. Как ни странно – ухоженная, причесанная, одетая в бордовую тунику со стоячим воротом. Девушку держал за руку жирный змееглазый, таща к середине круглого камня-плиты, украшенного изображением глаза. Зрачок его почернел от засохшей крови.
В свободной руке толстяка был тесак.
Двое змееглазых показались из-за ближайшей круглой плиты слева, из-за стоящего рядом с ней паланкина выскочили еще трое, двое выглянули из-за арки, и тут же донесся кошачий вопль Маугли, которому вторил боевой клич Вождя и Лианы, ударивших в тыл врага. Змееглазые засвистели, развернулись и принялись отбиваться от внезапно подоспевших противников.
Данила открыл огонь.
Мансуров, вопреки ожиданиям, не начал стрелять в ответ – просто залег на краю центральной плиты, заставив улечься рядом и патлатого наемника.
Толстый змееглазый, возбужденно пощелкивая языком, пригибаясь и повизгивая от ужаса, тащил Марину к алтарю.
Сменив магазин, Данила прицелился в толстяка. Выдохнуть. Задержать дыхание. Поймать голову на красную точку коллиматорного прицела. Сделать поправку на близкую дистанцию. Плавно выбрать спуск.
Есть!
Автомат послушно толкнулся в плечо, сплевывая гильзу, а жирный замер, отпустив Марину и выронив кинжал, а потом очень плавно и грациозно стал заваливаться на глаз в центре плиты. Из простреленной головы точно на заляпанный черным зрачок брызнула кровь.
Марина, оказавшись на свободе, пускай и очень условной – вокруг все еще были змееглазые и кипела перестрелка, – неуверенно подняла тесак жреца.
Тут к ней бросился Шейх. Лукавый в это время стрелял в Данилу, попирая ногами священный алтарь змееглазых.
Отец что-то прокричал Шейху. Тот кивнул, схватил девушку за тонкое запястье, заставив бросить тесак, и потащил к зрачку, но путь им преградила с разбегу вспрыгнувшая на плиту Лиана, похожая на тигрицу – взбудораженная азартом схватки, с горящими глазами и окровавленным мачете в руках.