Темные воды времени
Шрифт:
Я опять бродила в густом тумане. Вокруг слышались чьи-то голоса, но никого видно не было. Я чувствовала, что что-то происходит за этой мутной завесой. Я попыталась крикнуть, чтобы привлечь чье-нибудь внимание. Но звук получился глухой, еле слышный. Шаг за шагом я стала двигаться в этом сероватом сумраке. Было все равно куда, лишь бы выбраться из этого плотного молока. Вот туман стал редеть. Подул слабый ветер, Откинув пелену, как театральный занавес, и
Я оказалась на краю пропасти. Надо мной было огромное звездное небо с миллиардами мерцающих звезд. Позади стояла непроницаемая стена тумана. А впереди бездонная пустота. Эта пустота звала меня на разные голоса. Просила, умоляла, стонала сделать еще один шаг, еще только один маленький шаг. Было невозможно сопротивляться этим голосам. Но, где -то глубоко внутри меня начала подниматься яростная волна сопротивления этим голосам. Не в силах удержать эту волну в себе, я закричала что было силы «НЕЕЕЕТ!!!!!». И…
Я проснулась вся в холодном поту и, с бешено колотящимся сердцем. В избушке никого не было. Я встала с трудом распрямляя затекшие от неудобного лежания мышцы. Вышла наружу. Недалеко на берегу горел костерок. От него вкусно пахло дымком и чем-то съестным. Я почувствовала, что очень голодна. Вокруг костра сидела вся наша дружная компания. Не было только деда Шишиги. Любаша хлопотала над котелком, в котором что-то аппетитно булькало. Увидев меня, она радостно защебетала.
– Пойдем скорее завтракать. Василиса зайца поймала. У нас каша с зайчатиной поспевает. Позавтракаем и в путь будем собираться.
Я согласно кивнула и пошла умываться. Бес, подлец, даже с места не сдвинулся. Только радостно махнул мне хвостом и, продолжал пялиться поедающим взглядом на котелок, от которого шел дурманящий аромат.
Пока мы завтракали и собирали свои нехитрые пожитки, появился дед Шишига. Мы оставили ему каши с зайчатиной, поблагодарили за приют и попрощались. Мы уходили в сторону, чуть виднеющегося на горизонте леса. А Шишига все стоял на краю камышовых зарослей с котелком каши в корявой руке, и грустно глядел нам вслед.
Глава 10
День был пасмурный. Солнце иногда выглядывало сквозь слой серых облаков. Идти было легко и приятно. Бес носился кругами, выражая свою радость периодическим повизгиванием. Василиса кружилась высоко в небе, отслеживая наш путь. Иногда она спускалась, садилась на плечо Тимофея и что-то тихонько ему клекотала. Тимофей поглаживал птицу по взъерошенным перьям. И Василиса снова поднималась в небо. День уже клонился к вечеру, когда мы приблизились к лесной опушке. Скинув вещи на землю, мы повалились в высокую траву. Да, навыки походной жизни давались нам с трудом. Мышцы болели и ныли, прося полноценного отдыха. Тимофей, по- видимому, был более привычным к таким переходам. Поэтому, поставив короб на землю, он принялся собирать большие сучья для костра. Ночь близилась, и надо было позаботиться о ночлеге. Со стоном мы с Любашей поднялись и пошли ему помогать. Войдя под полог леса, я стала настороженно оглядываться. Лес мне показался каким -то
странным. Хотя, все, что мы здесь видели и встречали, называть «странным», это значит ничего не сказать. Но, даже, учитывая все это, лес меня насторожил. Деревья были искалечены, стволы завивались немыслимым образом. Как будто какой-то великан взял нормальный лес и скомкал в своих громадных ладонях. А скомкав, бросил как придется. Травы под деревьями не было. Только сухие ветки, да поваленные бурей деревья. Заметив мою настороженность, Тимофей стал рассказывать:
– Когда -то это был заповедный лес. Здесь жили дриады. Звенели ручьи. Потом случилось что-то. Какой-то злобный дух поселился в этом лесу. Зверье и птицы покинули его. А путники стали обходить его стороной…
После такого рассказа, мы с подругой в обалдении уставились на Тимофея. Любаша, набрав в грудь воздуха, возмущенно заговорила.
– Так какого… лешего, мы здесь ночевать собрались?! И без этого леса жути хватает! И ты хочешь, чтобы после всего, что ты рассказал, мы остались здесь на ночевку!?
Тимофей грустно улыбнулся.
– Здесь нам ничего не угрожает. Только, если мы зайдем в самую чащу. Поэтому, мы здесь переночуем, а завтра, пока на небе солнце, нам надо будет перейти лес. Другой дороги к горам нет. Этот лес тянется на сотни верст в обе стороны. Чтобы обойти его надо не один месяц. А я так думаю, что у вас нет этого времени.
Он продолжил собирать хворост, а мы с Любаней глубоко задумались над полученной информацией. Несмотря на заверения Тимофея, что здесь, на опушке, нам ничего не угрожает, беспокойство не покидало нас. И мы, то и дело, оглядывались на возвышающую позади нас стену леса. Мы собрали достаточно дров, натаскали свежих охапок трав для постели, и разожгли костер. Его пламя отодвинуло тьму и на поляне стало уютнее. Но покоя по- прежнему не было на душе. Мы решили, что спать будем по очереди. Первым дежурил Тимофей. Мы с Любашей улеглись на душистую траву и попытались заснуть. Бес положив свою лохматую башку на лапы, периодически тяжело вздыхал. Судя по всему, ему тоже не спалось. Василиса прижалась к моему боку, спрятав голову под крыло. В траве слышалась музыка цикад. В небе то и дело хлопали крылья каких-то ночных охотников. Мир погружался во тьму душистой ночи. Звезды загадочно мерцали. Не заметно для себя я уснула.
Проснулась я от холода. Костер почти прогорел. Только под толстым слоем пепла кое -где вспыхивали остывающие угли. Рядом со мной никого не было. И только фигура, сидящего рядом с угасающим костром, Тимофея выделялась в сумраке неясными контурами. Я встала и подбросила в костер несколько веток. Хотела отчитать Тимофея, за то, что не смотрит за огнем. Только я открыла рот…, но, увидев Тимофея, слегка опешила. Он сидел прямо и неподвижно, как истукан. Глаза пустые и широко открытые смотрят в темноту. Я растерянно оглянулась. И только тут поняла, что рядом нет Любаши. Беса и Василисы тоже нигде видно не было. Я дотронулась до плеча Тимофея. Он был, как деревянный. Никак не реагировал на мое прикосновение. Тогда я потрясла его чуть сильнее. Опять никакой реакции. Отчаяние мое достигало предела и, я врезала ему по лицу со всей силы на которую была способна. А я была способна на многое. Он кувыркнулся через бревно, на котором сидел. И только ноги его мелькнули в воздухе. Из-за бревна послышалось слабое кряхтение и нечленораздельные возгласы. Через мгновение оттуда же появилась его голова. Глаза испуганно моргали, и он осматривался так, как будто не понимал, как он здесь очутился. Он с опаской посмотрел на меня и промычал невнятно и слегка обиженно:
– Ты это… чего?
От его дурацкого вопроса я разозлилась еще больше.
– Чего я? Это ты чего? Где Любаша?! Где вся наша живность?! Костер погас, а ты сидишь, как деревянный болванчик. Это я тебя должна спросить- ты чего. Что вообще происходит???! – продолжала распаляться я.
Его ответ взбеленил меня еще больше.
– Я не знаю…
Мне захотелось врезать ему еще раз. Поняв, что таким образом мы ничего не выясним, я убавила голос и попыталась еще раз, но уже более спокойно, выяснить ситуацию.
– Что ты помнишь… последнее?
Ответил он мне уже более членораздельно:
– Вы уснули. Я подбросил в костер и стал смотреть на звезды.
«Романтик, блин!» про себя зло подумала я, но вслух ничего не сказала. А Тимофей продолжил:
– И вдруг, я услышал волшебную музыку. Кто -то тихо пел. Звук был такой
– он попробовал подыскать слово. Ничего не вышло. Тимофей произвел в воздухе рукой замысловатый пас, который, по его мнению должен был передать весь спектр его эмоций.