Темные воды. Часть 1
Шрифт:
Впрочем, в зрении уже не было необходимости: внутренности мои тут же подпрыгнули к самому горлу, и я почувствовал, как увлекает меня вниз, за собой, внушительная масса металлической колёсной клетки.
Я инстинктивно сгруппировался, воспользовавшись резким размягчением подушки безопасности, и вжал голову в плечи, ожидая удара. Но полёт всё продолжался и продолжался, а откуда-то извне моего мирка, на грани слышимости и восприятия, раздался далёкий голос тёти Мэй:
– Дети, держитесь за ремни!..
Тётя не успела договорить - корпус авто с грохотом приземлился на одно колесо, и, встряхнув нас, точно пушинки на ветру, отпрыгнул
Оглушительный скрежет затмил собой даже шум сердитого ливня, нагнав на меня истовый ужас предвкушения: подтянув колени к груди, я только и ждал, когда же, наконец, днище машины останется где-то позади, а нас швырнёт об землю силой инерции... И последним, что я услышу в своей жизни, станет хруст костей и навязчивый шелест воды, спускающейся по камням вековой скалы.
Близняшки закричали одновременно, в один голос, и тётя Мэй тут же прикрикнула на них, опасаясь, что в безумной тряске девочки могут запросто прикусить язык. Вперёд вдова уже не смотрела - её ладони, до сих пор покоящиеся на руле, тряслись и елозили из стороны в сторону без какой-либо чёткой программы.
Авто тряслось и подпрыгивало на каждом встречном булыжнике, но с бешеной скоростью продолжало катиться вперёд под пугающим, почти отвесным углом. Несколько раз нас чуть подбрасывало вверх на особенно заметных препятствиях, и одно из них, судя по звукам, стоило машине заднего колеса. Вся конструкция тут же заметно просела к левой стороне, и скорость движения как будто бы начала падать... Я даже успел впустить в горящие от напряжения лёгкие крохотный глоток воздуха, когда ставший частью обыденной действительности хруст вдруг растворился в мерном шорохе дождя - и вокруг сразу стало слишком много непроглядной, глухой черноты.
– О нет, - глухо выдохнула Ямато Мэй, и один только тон её заставил мгновенно угомониться плачущих девочек на заднем сиденье, а в меня вселил ощущение тяжёлого отчаяния.
Безразличная, отливающая языком сине-белого пламени молния прочертила небо прямо над нашими головами, и в этом миге абсолютной белизны я разглядел шипящую бездну, раскинувшуюся прямо под нами.
Горная река. Бурный, необузданный поток, втиснувшийся меж телами громадных скал, принял нашу машину с недовольным рокотом, одарив целым каскадом брызг и пронизывающим до костей, почти потусторонним холодом. Удар, к счастью, не показался мне особенно сильным - после пережитой тряски сложно было воспринимать его всерьёз - чего нельзя было сказать о дальнейшем повороте событий: не продержавшись на месте и секунды, автомобиль вдруг торопливо покатился вперёд и вбок, увлекаемый водяным потоком, и я вдруг с ужасом осознал истинную силу беснующегося ливня. Нас несло вниз по течению - всю металлическую махину транспорта с его пассажирами - и от колёс, что тащились сейчас по каменистому дну, не зависело уже вообще ничего.
Свет фар, моргнув, погас. Мы оказались в плещущейся и страшной темноте.
– Девочки!
– неожиданно скомандовала тётя Мэй дрожащим, но всё ещё сильным голосом.
– Переберитесь на левую сторону! Как можно ближе к двери!
Я автоматически посмотрел в том направлении. И задохнулся от изумления: с той стороны, где находилось оторванное колесо, багажник нашего седана начал уходить вверх. Пока что этот перекос не был особенно заметен, но тётя Мэй, очевидно, молниеносно оценила ситуацию. И решила, что меньше всего нам сейчас может помочь переворот с ног на голову, устроенный могучим движением реки.
– И ты!
– тётя вцепилась в моё плечо, возвращая к суровой реальности.
– Попробуй отодвинуться дальше! Быстро, всей массой прижмитесь к левой половине, все трое!
– Мам, здесь везде вода!..
– слабо отозвалась одна из девочек, не находя в себе сил даже на слёзы.
– Вода под ногами!.. Мы утонем?..
– Не болтай - делай!
– приказала Мэй, неотрывно глядя перед собой. В её голове, наверное, строились сейчас целые стратегии выживания... Во всяком случае, я очень хотел на это надеяться, и потому со всем возможным тщаньем перенёс вес своего тела на левую сторону. Девочки тоже послушались незамедлительно: выбрались из-под своего ремня безопасности и перебрались под тот, что находился за моей спиной.
Частые волны тут же начали заявлять о себе, забились в глухо задраенное стекло - и под ногами моими захлюпало ещё сильнее, чем прежде. Авто, что до недавнего времени казалось нерушимой крепостью среди жестокого ливня, вдруг оказалось обычным железным склепом, постепенно наполняющимся водой.
– Юичи!
– негромко, но агрессивно окликнула меня Ямато Мэй. Её взгляд то и дело проносился по моему лицу, точно удары плети, и одно только это странное внимание заставило волосы на моей голове зашевелиться.
Изобразив внимание - насколько это вообще было возможно в окружающей обстановке - я повернулся к тёте Мэй, и тут же ужаснулся тому безумному блеску, что захватил чёрные колодцы её глаз.
– Юичи, скажи...
– женщина метнула тяжёлый взор назад, убедившись, что девочки нас не слышат.
– Я сошла с ума?
– Что?..
– Там, на дороге. Ты видел их?
– Видел... кого?..
– мой голос прозвучал сдавленно и хрипло. Он почти утонул в плеске подступающей воды, не оставив о себе даже памяти.
– Когда ударила молния... мне показалось, что там, впереди, кто-то стоял... Две девочки в белом. С длинными чёрными волосами, - Ямато Мэй буквально рубила воздух быстрыми, чёткими фразами.
– Они были там. Прямо на пути стояли! Ты же видел?!
Тётя, позабыв о рулевом колесе, подвинулась ко мне и повторила свой вопрос шипящим, тяжёлым шёпотом. И я, отшатнувшись, смог только покачать головой в ответ. Медленно и очень осторожно.
Мой взгляд тогда был прикован к месту удара молнии - в сотне-другой метров от нашей машины, впереди - и я готов был поклясться, что на залитой дождём дороге не было никого и ничего, что могло бы заставить водителя увести машину вправо.
Ямато Мэй негромко выругалась и зло, проклиная задний привод нашего авто, принялась стучать ладонями по рулю и приборной панели. Её, похоже, моя реакция не просто обезоружила, но оставила в абсолютной прострации.
Некоторое время - может, минуту, а может, и целый час - мы сплавлялись по реке в кромешной темноте и тишине, собирая на пути выступающие камни, вертясь по воле мощного потока и постепенно теряя последние крупицы надежды. Но если поначалу казалось, что этому движению рано или поздно настанет конец, то теперь, спустя целую вечность в объятиях чёрной воды под давлением безразличного ливня... я уже не мог быть ни в чём уверенным.