Темные воды
Шрифт:
– Держись!
С ободряющими словами Эноеши изо всех сил тащил канат. Юшиджима пытался что-то сказать, но ни слова не вылетало из его рта. Может быть, лишь беззвучный крик ужаса. Это выглядело кошмарно: в следующее мгновение лицо Юшиджимы потеряло какое-либо выражение, и он начал опять погружаться; его редеющие волосы разметались по воде, как водоросли. Эноеши потянул со всей силой, на которую был способен, понимая, что Юшиджима может утонуть в любую секунду.
Втащить его прямо в яхту оказалось невозможным. Эноеши схватил Юшиджиму под руки и перекинул его через борт. Теперь Юшиджима лежал на животе. Как только его щека коснулась палубы, его вырвало.
Пытаясь окончательно перебраться через борт, Юшиджима яростно тянулся вперед. Вытащив наконец ноги из воды, он перевалился через борт, попытался вдохнуть воздуха и начал неудержимо кашлять.
Эноеши не знал, как надо помогать человеку, который чуть не утонул. Все, что он мог, – это снова и снова спрашивать Эноеши, в порядке ли он. Обернув плечи Юшиджимы полотенцем, которое принесла Минако, он похлопывал того по спине. Но Юшиджима сидел со склоненной набок головой, из его рта по-прежнему не вылетало ничего, кроме стонов и рвоты. Он все еще не мог остановиться. Конвульсии сотрясали его тело, выворачивая желудок.
Эноеши решил, что лучше Юшиджиме полежать в своей постели в салоне. Предложив тому опереться о его плечо, он повел его в салон. Само собой, сделав шаг или два, Юшиджима совсем обессилел и упал на колени. Это выглядело так, будто не сила оставила его ноги, а будто ноги ниже колен у него просто отвалились. Наконец дотащив Юшиджиму до постели, Эноеши накрыл его банным полотенцем, курткой от спортивного костюма и всем теплым, что ему удалось найти. Не похоже было, что содрогания Юшиджимы проходят. Напротив, они усиливались с каждой минутой. Время от времени с его губ срывался ужасный стон, похожий на рев дикого зверя. Юшиджима изменился так страшно, что Эноеши и Минуко только и могли, что стоять в гнетущей тишине у его постели.
Сначала Эноеши предположил следующее: Юшиджима, которому не хватало свежего воздуха, попытался вынырнуть, но на полпути нахватался морской воды и запаниковал. Может быть, его спасательный трос зацепился за руль. Во всяком случае, он запаниковал и начал тонуть. Потонуть в темном ночном море в самом деле очень страшно, и малейшая неудача может вызвать панику.
Но неизменное выражение ужаса в глазах Юшиджимы подстегивало воображение. Его глаза слепо глядели в пустоту, он явно ничего не видел, слух и осязание тоже, очевидно, изменили ему. Все органы чувств все еще находились под влиянием травмы, которую он перенес.
Эноеши спросил Минако, нет ли у них чего-нибудь покрепче пива. Она достала из шкафчика полбутылки красного вина и алюминиевую кружку.
– Оно недостаточно крепкое, чтобы привести его в чувство, – сказал Эноеши, посадив Юшиджиму и вливая ему в рот вина.
Сначала Юшиджима смог сделать лишь несколько глотков, но постепенно его глотка стала двигаться побыстрее, и он в считанные секунды выпил две кружки вина. В глазах его появилось осмысленное выражение. Дрожь, сотрясавшая тело, утихла, и дыхание стало более ровным.
Эноеши решил, что пора спросить Юшиджиму, сделал ли он то, зачем нырял, то есть снял ли с руля зацепившийся канат.
– Господин Юшиджима, вы сделали это?
Юшиджима отрицательно покачал головой.
– То есть канат по-прежнему висит на руле?
На сей раз Юшиджима
Тревога Эноеши теперь перешла в страх. На яхте он был впервые, но мальчиком слышал много страшилок о тайнах моря. От одной только расхожей истории о корабле-призраке у него по спине шли мурашки. Целая команда огромного парусника могла исчезнуть без следа, как будто все разом куда-то ушли с судна. Что же там приключилось? Такие истории никогда не предусматривали ответа, никогда не становилось понятно, куда именно пропала с корабля вся команда. Они внушали читателям, что море само по себе тайна, что оно – пространство, где соприкасаются между собой мир живущих и мир мертвых.
Эноеши в раздражении огляделся. Где спасательный трос, связывающий корабли с землей, – где радиопередатчик? Но он не мог найти здесь ничего в таком роде.
– Где здесь у вас радиопередатчик? – спросил Эноеши у Минако.
Та повернулась к мужу и стала теребить его за плечо. Она надеялась, что он сможет ответить.
Эноеши повторил вопрос, но Юшиджима отвел погасший взгляд куда-то в сторону.
– Что, здесь нет рации? – повторил свой вопрос Эноеши.
На сей раз Юшиджима кивнул. Значит, здесь нет передатчика. Будучи в двух шагах от земли, они не могли позвать на помощь. Будь у них рация, они могли бы связаться с Морским Островом Грез и попросить, чтобы оттуда прислали буксир. Буксир с мощным дизельным двигателем и крепким тросом уж конечно мог бы сдвинуть их с места. Но рации не было.
От напряжения у него пересохло горло. Эноеши сначала хлебнул вина из кружки, из которой пил Юшиджима, и затем выпил целую кружку одним глотком. Юшиджима – единственный человек на борту, у которого был хоть какой-то морской опыт, но травма вывела его из строя. Минако слушается мужа и проявлять инициативу даже не пытается. Эноеши ощутил на своих плечах всю тяжесть происходящего. А он-то думал, что он на этой яхте только гость!
Он снова и снова смотрел на часы, нервно сглатывая слюну. Уже восемь. Он вздрагивал от мысли, что им придется провести здесь, в море, целую ночь. Завтра понедельник, и у него дел выше головы. Хватит с него. Он просто хотел домой, в свою квартиру, в знакомую постель... Если бы только он мог!
Едва подумав об этом, он решил забраться на крышу рубки и посмотреть, что там к западу отсюда. С севера на юг по периметру Морского парка Вакаса идет бетонная набережная, параллельно которой в море тянется ряд бетонных быков. Их очертания, похожие по форме на ботинок, выступают из моря и вплотную подходят к берегу.
Если добраться до одного из таких сооружений, с него легко перепрыгнуть на набережную. Эноеши отмерил взглядом расстояние: отсюда до быков метров сто, не больше. Даже если сделать поправку на темноту, дистанция небольшая, Эноеши легко проплыл бы. Сердце его забилось быстрее. Попытка не пытка. Конечно, плыть ночью в Токийском заливе – это всегда опасное приключение. За жизнь его не дадут и ломаного гроша, если он зазевается в море в ночное время.