Темные воды

Янг Лана

Ира показалась очень легкой, словно пушинка, они положили её на заднее сиденье и сели сами внутрь. Инга дрожащей рукой набрала номер, молясь, чтобы на той стороне ответили.

— Да, Инга. — ответил хрипло мужчина.

— Соломон, мне нужна помощь…

Её вытягивали из приятных объятий смерти. В приятном мраке было спокойно и все понятно. Здесь она была никем и её это устраивало. Устраивало, что ей никуда не надо, её не мучает холод, её не изнуряла жажда, ей всё безразлично. Не нужно ничего решать, не нужно никого защищать, не нужно быть сосудом. Здесь она принадлежала сама себе.

Кто-то вдалеке

ей что-то говорил, звал обратно к жизни, чьи-то пальцы были в её плоти, кто-то её хвалил за что-то, хотя, оне ничего не говорила.

— Умница, девочка, сейчас мы тебя подлатаем. — голос мужской, мягкий и обволакивающий, именно он её тянул из смерти, а она старалась держаться за мрак. Здесь её спасение.

— Ты же поможешь ей? — голос Инги, значит, успела подруга.

Ире стало холодно, ею были недовольны, наказывали за ее слабость, она обязана дойти до конца, от неё многое зависит.

— Да, но у меня долго нельзя находиться.

— Мы уйдем, только помогите. — хныкала рядом Кристина.

Голоса смешались в один гул, Ире стало больно руку, кровь текла быстро по венам и она это чувствовала. Нужно усилие. Раненную руку начало стягивать, её жгло, болью отдаваясь в голове. Ира чувствовала как стягиваются мышцы в ране, словно пытаются завязаться в узел. Чувствовала как ломит кость, что пробило пулей, её хруст нарушил тишину в помещении. Запахло паленым и ладонь с клеймом пекло с новой силой.

— Какого хрена?! — услышала Ира мужской возглас и звук падающего инструмента.

— Ира? — теперь голос Кристины её будет преследовать. Девушка открыла глаза и посмотрела сначала на сестру Шамана, затем на остальных, те шокировано смотрели на неё. Ира взглянула на плечо, рана затянулась, оставив только большой шрам. Клеймо успокоилось.

Помещение было гаражом, где всё оборудовано под операции, пахло антисептиком и кровью. Её кровью. Здесь было прохладно, но Ира не чувствовала холода, он вновь внутри нее. Всё вернулось, холод и тоска. Значит, она далеко от цели. Кто-то стал скрести в металлическую дверь гаража, мужчина нахмурился.

— Впустите. — хрипло попросила Ира и села на кушетке, рядом с ней тут же оказалась Кристина, Инга же не шелохнулась, боясь подойти. Мужчина открыл дверь и тут же прижался к холодной стене, неспешно внутрь прошёл пес, чёрный как ночь, он тихо ступал по полу своими большими лапами, с его пасти текла черная слизь, пачкая белые клыки. Его шерсть блестела в лучах полуденного солнца, которое воровато проникало в гараж через щели. У пса не было глаз, вместо них пустые глазницы, в которых один лишь мрак. Животное подошло к Ире, оно был большим, достигал ей примерно до талии, с урчанием сел возле неё. Девушка посмотрела темным взглядом сначала на Ингу, потом на мужчину, им было неуютно, в глазах одни вопросы.

— Инга, спасибо за помощь. — Ира встала с кушетке, но её зашатало, она бы упала, но мужчина её поймал и помог сесть обратно, пес зарычал. — Шшш… Друзья.

— Тебе, девочка, нужно полежать.

— Возможно, но нас могут найти. — Ира почувствовала лёгкое сжатие руки Кристиной.

— Ира, во что ты вляпалась? И, что это вообще такое? — Инга махнула в сторону пса и девушки. — Я ничего не понимаю.

— Здесь и понимать нечего. — грубо отозвалась Ирина, гладя пса по голове. — Мне нужна только одежда и мы уходим.

— Куда? — тут же спросил Соломон, Ира почувствовала разряд тока по телу, точно понимая, куда им ехать.

— В столицу нашей родины. Инга, помоги с одеждой.

—

Дорогая, я всегда готова помочь. Только я боюсь за тебя. — женщина подошла к подруге и обняла её за плечи, тело той было холодное, что Инге стало не по себе. От Иры тянуло тоской, что рядом с ней не хотелось находиться.

— Не нужно. — Ирина взглянула холодно на Кристину, которая дремала у неё на плече. — И, наверное, нужно поесть. Кристина не ела.

— А ты, девочка? — обеспокоено спросил мужчина, Ира ничего не ответила, решительно снимая мокрый от крови плащ.

Ира не чувствовала, что хочет еды или хочет спать. Ей нужно было двигаться дальше, утолить жажду, которая, после регенерации тела стала сильнее, силы потрачены зря и всё из-за её безрассудства. Нужно бежать от воина, бежать, пока она не станет сильнее, иначе, не выживет. Ей стало теплее, значит, она верно мыслит. Бегство её правильный выбор.

— Десять. Одиннадцать. Двенадцать. — Ада монотонно, в который раз считала псов, окружившие их искореженный автомобиль. Под утро пара их разглядела, рассмотрела тёмные от слизи пасти, пустые глазницы, те не лаяли, а смирно сидели до тех пор, пока Ада или Макс не сделают движение, тогда животные сразу становились в стойку и ждали следующего движения. Максу не было страшно, знал, что их не тронут, пока они в машине, здесь они ничем не угрожают сосуду. На некоторое время воин потерял её совсем, не чувствуя девушку, посчитал, что всё же умерла, в глубине души он надеялся на такой исход, но ближе к обеду он понял, что зря надеялся. Мужчина чувствовал присутствие сосуда, только не чувствовал, где она.

Макс закрыл глаза, его начала одолевать головная боль, они слишком долго в замкнутом пространстве в заложниках у стаи. Ада продолжала считать, она считала и считала, сводя своим тихим голосом с ума. Женщина ничего больше не говорила, только её размеренный счет, псов же по-прежнему было двадцать. Мужчина глубоко вздохнул, именно сейчас ему захотелось оказаться где-то далеко, на детской качели у дедушки на даче, где всё просто. Ему было достаточно вовремя поесть, принести воды и он молодец. Тогда со спокойной совестью Макс мог сесть на любимую качель, дед приносил ему чашку с клубникой, он сидел и наслаждался сочной ягодой. Тогда Макс не знал, что в скором времени его заберут из родного дома и закроют в его личном аду во благо добра. Но в тот момент мальчик Максим познал, что такое настоящее счастье. Ни до ни после больше Макс не чувствовал той безмятежности, что окутывала его тогда. Он готов всё, что угодно отдать лишь бы на пару минут оказаться рядом с дедом на том же месте.

— Девятнадцать. — прохрипела Ада и схватила его за плечо. — Макс, их стало меньше. Смотри, они исчезают.

Макс открыл глаза, Ада оказалась права, псов действительно становилось меньше, они рассеивались перед ними темным дымом, оставляя после себя лишь вой, пробирающий до костей.

Они просидели так ещё минут двадцать, уставившись на то место, где сидели недавно псы, опасаясь, что появятся снова. Макс пытался отогнать гнетущие мысли о детстве, что ворвались столь бесцеремонно к нему в голову, Ада же нервно курила одну за одной, напряжение и бессонная ночь сказались на ней не лучшим образом. Синяки под глазами делали её старше, мятая одежда развеяла шарм женщины, растерянное выражение лица делало жалкой. Макс поморщился, а буквально вчера она ему казалось одной из красивейших женщин, что видел в своей жизни.