Темные воды
Шрифт:
– Молодая хозяйка прикажет накрывать стол к обеду?
В огромных глазах сияла такая надежда, что София незамедлительно кивнула:
– Конечно, Ланко. Я проголодалась.
Рот домового эльфа растянулся от уха до уха в счастливейшей из улыбок:
– Слушаюсь, моя госпожа! Если Ланко потребуется молодой хозяйке, ей следует только позвать его по имени.
С негромким хлопком эльф исчез.
София с удивлением посозерцав опустевший стул, сломала ярко–алую печать, вышедшую из обихода №–ное количество лет назад. Пробежалась глазами по каллиграфическим, ровно–округлым буквам:
«Дорогая Соффи!
К моменту, как ты проснешься, я не смогу составить тебе компанию, за что приношу глубочайшие извинения. До заката солнца тебе предстоит развлекать себя самой. Как подозреваю, последнее будет несложно – дом крайне занимателен.
Исследуй его границы и возможности. Поскольку в ближайшее время тебе предстоит стать его хозяйкой, запретных уголков здесь нет. Я бы только попросила не спускаться без меня в подземелья. Не то, чтобы это могло представлять опасность – ни одна Тварь на моих землях не тронет того, в ком течет кровь Слизеринов, – в этом можешь не сомневаться. Но некоторые из населяющих подземелья созданий не столь симпатичны, как Ланко. Для молоденькой девочки, впервые постигающей волшебный мир, я бы рекомендовала держаться от инферналов, зомби и Змея подальше. – София сразу для себя уяснила, что в подземелье спустится разве только что под Испериусом. – Из дома можешь выходить, но покинуть границы поместья не получится. Зато, при желании, сумеешь позвонить родителям и убедиться, что с ними все в полном порядке.
К огромному сожалению, пришлось подкорректировать их память. Для них ты теперь отдыхаешь в подростковом лагере на престижном детском курорте. Кажется, в «Артеке»? Не помню точно, да это не главное. Главное – они теперь довольны и счастливы, и даже не думают беспокоиться о тебе.
К сожалению, Анна, твоя мать, не унаследовала ни капли волшебных способностей. Она – полный сквибб. Подозреваю, бедняжка стала венцом усилий Гретель!
Светает. Вынуждена прервать написание сего письма.
Привыкай к новой роли. Развлекайся.
До вечера
Твоя бабуля
Василиса Мракс».
Стоило набрать привычный цифровой ряд кнопок, из мобильника полилась приятная музыка.
– Сонька? – радостно зазвенел голос матери. – Привет, совенок! Как отдыхается?
– Отлично, – бодрым голосом соврала девушка.
– Чем вас там кормят?
– Э–э…? – Соня пыталась судорожно сообразить.
Чем кормят в Артеке? Да откуда же ей знать? Она понятия не имела об общепите. Даже в школе предпочитала перекусывать в буфете.
– Здесь в рационе много рыбы, – на побережье ведь должны питаться рыбой, правда? – Ну, и картошку, вермишель часто дают. Фруктов в избытке. Ты не переживай.
– На пляж часто ходите?
– Каждый день.
– Далеко не заплывай, хорошо? – волновалась мама.
– Ты же знаешь, я люблю плескаться на мелководье. Папа там как?
– Нормально Мы на дачу собираемся. Яблоки подходят. Их в этом году гурты ожидаются. Тебе денег на счет положить?
– Не нужно.
– Одевайся вечером теплее, ладно?
– Хорошо. Буду одеваться.
– Отдыхай. Ну, пока. Целую.
– Отцу привет!
– Обязательно. До связи…
В трубке тоскливо запищало.
Соня, нахмурившись, пыталась сообразить, что же будет с её семьей дальше? В том, что Василиса отпускать её обратно не собирается сомневаться не приходилось.
Решив о неприятном подумать позже, девушка позвала Ланко.
– Моя госпожа желает кушать?
– Я хотела бы переодеться, – развела руками София, демонстрируя пусть кружевную, пусть нарядную, но ночную рубашку.
Ланко вновь сверкнул широкой счастливой улыбкой. Быть полезным не просто доставляло домовику удовольствие – это делало его по–настоящему счастливым.
– Госпожа желает переодеться?! О! Ланко покажет молодой хозяйке комнату с одеждой. Ланко покажет молодой госпоже «гардероб», – последнее слово коротышка выговорил с усилием, шамкая губами. – Госпожа Мракс весь оставшийся вечер создавала одежду для дорогой гостьи. Позвольте помочь вам переместиться, миледи?
София кивнула с некоторой долей сомнения.
– Вам нужно всего лишь протянуть руку Ланко.
Перемещение ощущалось резким рывком; падение столь быстрое, что краски размазавшись, слились. Когда предметы вновь обрели четкие очертания, оказалось, что София стоит в другой комнате. Мебель отсутствовала. Кругом всё чисто и ярко. Пространство заполнялось одеждой, словно в супермаркете.
– Путёна!
С очередным хлопком появился новый домовик. Такой же ушастый и глазастый.
– Что прикажете?
– Молодая госпожа желает одеваться!
Вращающиеся блюдца–глаза смерили девушку оценивающим взглядом:
– Миледи желает маггловскую? Или одежду господ?
– Пусть будет одежда господ, – пожала плечами София.
Домовичка засветилась, как двухсотваттная лампочка под напряжением. «Наш человек», – словно говорил её взгляд.
В воздухе возникло зеркало. Словно вспыхнувшие галлаграмы появились три пышных платья с длинными юбками.
София выбрала ярко–алое, чем ещё больше подняла настроение Путёне.
Платье растаяло в воздухе, а потом материализовалось на девушке, уменьшаясь в размерах там, где материи было многовато, увеличиваясь в тех местах, где ткани явно не хватало. В результате село по фигуре идеально – ни один портной так не сошьет. Магия!
София с удивлением и удовольствием наблюдала перемены во внешности. Пышные юбки визуально делали талию тоньше; плечи – более узкими и округлыми, а грудь, благодаря старинному корсету, смотрелась округлей и выше. Цвет выгодно подчеркивал тон кожи и совсем чуть–чуть диссонировал с желтоватым оттенком её топазовых, тигриных глаз.
Эльфийка приблизившись, что–то нашептала. Легкие серые тени в уголках подчеркнули удлиненный персидский разрез глаз, мазок румянами выделил нежные скулы, а полупрозрачный блеск сделал губы полнее и ярче. Волосы взметнулись и завились мягкими локонами у висков и на концах.