Темные воды
Шрифт:
Застыв столбом, София какое–то время раздумывала над тем, что услышала. Вернее, пыталась это сделать – в голове не укладывалось.
Попятившись, девушка рванулась туда, где, как она воображала, находилась дверь. Наткнувшись на стену, словно слепая, на ощупь, принялась искать выход. Металась, будто маленький затравленный зверек. Но проемов не было: всюду ладони встречали камень.
В отчаянии София замолотила кулаками по кирпичам, не обращая внимания на вспышки боли.
– Выпустите! Выпустите меня! Я больше не буду! Никогда не буду!
– Не будешь – что?.. – с равнодушным любопытством поинтересовалась обладательница чарующего голоса.
София сползла на пол, спрятала голову в колени и обхватила их руками.
Стол, окружившие его стулья, зачехленная мебель запрыгали, застучали, забили по полу и стенам. Вазы с треском разлетались на осколки. Языки пламени удлинились и разрослись, точно тени от экрана, поставленного перед прожектором.
– Я хочу домой. Пожалуйста! Пожалуйста, отпустите меня! Прекратите это … заставьте мебель остановиться! Я этого не вынесу!
– Ты сама её двигаешь.
– Нет! Это не я! Хватит! – зажала руками уши девушка. – Хватит! Я не сумасшедшая!
Повеяло холодом, морозной свежестью, запахом хвои. И сразу стало так спокойно. Мир словно отдалился.
– Ты не сумасшедшая, – певуче прозвучало во мгле. – Но, если немедленно не возьмешь себя в руки, можешь ею стать.
София крепко зажмурилась. Когда она открыла глаза, мебель больше не танцевала.
– Вот так-то лучше, – улыбнулась Василиса. – Вставай.
Сомкнув пальцы на протянутой ей ладони, София послушно поднялась.
Как оказалась в уютном кресле, с теплой чашкой в руках, не очень хорошо понимала. Но в кресле было уютно и тепло, так что возражать не имело смысла.
– Выпей. А пока пьешь – слушай.
София кивнула, пригубив предложенное вино.
– Мир, в котором ты существуешь, – женщина передернула плечами, – в котором все мы существуем, – поправилась она, – не так прост, как того бы хотелось. В нём магия такая же реальность, как электричество, магнитные поля, телекоммуникационные сети. – Между бровями Василисы залегла морщинка. – Ты читала книгу о Мальчике–Который–Выжил?
София не сразу поняла, о чём речь:
–Вы «Гарри Поттера» имеете в виду?
– Помнишь, в ней описываются кланы волшебников, свято верующих в то, что кровь магов нельзя смешивать с кровью маглов?
София кивнула. Не очень уверенно. Она не была фанаткой поттериады и особенно не вникала в действие, поверхностно следя за сюжетом.
– Существуют древнейшие магические роды, следящие, чтобы ни одна капля простонародной крови не соединилась с нашей, волшебной: Блэки, Малфои, Лейстренджи, Гойлы, Краббэ, Дамблдоры. До двадцатого столетия к чистокровным относили себя и Мраксы. Наша родословная по прямой линии легко прослеживается аж до самого основателя – Салазара Слизерина.
– Того самого Слизерина, в честь которого назывался факультет в Хогвартсе у Роулинг? – подняла брови девушка. – Тот, что говорил со змеями?
– Один из многочисленных его талантов, – отмахнулась Василиса. – В книге последним представителем рода стал Том Марволо Риддл. Он же – Темный Лорд Волдеморт. На нём заканчивается некогда пышная ветвь, поскольку Том Мракс Риддл умер, не оставив наследника.
– Согласно книге, он как раз воскрес, а не умер, – внесла поправку София.
– София, – поморщилась Василиса. – Воскрес Святой Лазарь. А Волдеморт живой мертвец, нежить, не более того. Он в мире присутствует во плоти лишь благодаря обряду запрещённой магии. Продолжить род Том не способен. Так что последним представителем рода Слизеринов являешься ты, девочка моя. И вы оба являетесь моими потомками. Полное моё имя – Василиса Слизерин Певерелл Мракс.
– А–а! – протянула девушка, будто и в самом деле что-то поняла.
Не оставляло ощущение, что она спит и видит интересный, но нелепый сон.
– Я родилась в 1886 году и на этом основании считаю себя довольно зрелой женщиной, – насмешливо проговорила Василиса. – Нужно заметить, предрассудки чистокровных я разделяю и по сей день, целиком и полностью: мухи должны существовать отдельно от котлет. Последним же лучше будет. Но так случилось, что обе мои дочери, Меропа и Гретель, предпочли связаться с магглами, наплевав на чистокровных женихов, выбранных для них отцом.
От Меропы мы с Марволо отреклись, выгнав беременную дочь без гроша в кармане, предварительно лишив волшебной палочки. Новость о её беременности обрушилась неожиданно, приведя в ярость. Я не успела остыть. У меня не нашлось для дочери оправданий. Скорбя по сей день, вынужденно признаю: внучок, Том Риддл, по развитию умственных способностей не в матушку пошел.
Идти на преступление, поить любовным зельем – и кого?! Третьесортного маггла. У него не было никаких достоинств, кроме смазливой физиономии! Смазливой до приторного безвкусия – мордашка, а не лицо!
Будь он умён, пылок, честолюбив, даже всего лишь простосердечно честен, я смогла бы её понять. Но отец Тома был банально, непроходимо туп и дико эгоистичен. Он обладал всеми возможными недостатками, за которые мы, волшебники, так презираем магглов. Впрочем, и Меропа звезд с неба не хватала. Природа щедро одарила красотой, умом и темпераментом её близняшку, Гретель, отдохнув на ней самой.
Меропа смирилась с превосходством сестры ещё в раннем детстве. Смирилась и с тем, что для нас с Марволо она была тенью звездной, талантливой Гретель, всеобщей любимицы.
Все любили Гретель. А Гретель любила сестру. Она не простила нам опрометчивого и жестокого решения, и в один ужасный день просто исчезла… Моя дочь, моя надежда, любовь и гордость. – Василиса помолчала, созерцая пламя в камине. – С тех пор я больше не видела ни одну из моих девочек. Бедняжка Меропа умерла раньше, чем я успела прийти в себя, смириться или примириться с ней. О Гретель не удавалось узнать ничего, как я не старалась. Она была сильной ведьмой – одной из самых сильных, что встречались мне в жизни. И даже без палочки смогла противостоять всем моим поисковым заклинаниям.