Тёмные времена. Наследники Александра Невского

Куликов Илья Федорович

Новгородцы, промолвив это, перешли от слов к делу и достали свою грамоту. Великий князь Ярослав выслушал первые строки её с пренебрежением, понимая, что это пока формальные слова. Текст, который будет идти дальше, куда важнее.

– Брать дары с наших областей поручай только новгородским, а не княжеским чиновникам, – нараспев читал новгородец.

Ярослав и теперь промолчал. Под дарами новгородцы понимали доходы князя и требовали собирать их сами. А значит, и прибыль будет в разы меньше. Ну, чиновников новгородских он может и сам избрать, тогда и доход повысится. Но за этим пунктом следовал следующий, который был как бы дополнением к этому.

– Не избирай чиновников без согласия посадника и без вины не сменяй тех, кто определён братом твоим Александром и сыном его Дмитрием.

Великий князь нахмурился. Новгородцы – хитрые люди, подумал Ярослав. Предусматривают и такое развитие событий.

– В Торжке и Волоке будут и наши, и твои тиуны, которые будут судить твои в твоей части, а наши в Новгородской.

Ярослав выслушал и этот пункт молча, отметив про себя, что скоро в Новгороде князь от воеводы отличаться ничем не будет. Ох, вознёсся город Рюрика в своих свободах, не разграбленный монголами.

– В Бежицах ни тебе, ни княгине твоей, ни боярам, ни дворянам сел не иметь, не покупать и в дар не принимать, равно как и в других владениях Новгорода. В Русу можешь ты, князь, ездить осенью, а не летом, а в Ладогу посылай рыбника и медовара по грамоте отца твоего Ярослава. Дмитрий и новгородцы дали бежичанам и обонежцам на три года право судиться собственным судом: не нарушай сего временного устава и своих судей не посылай.

– Уже и в дар принимать нельзя!

– Нельзя, князь. Такова воля не столько наша, сколько народная.

Новгородец исподлобья поглядел на князя и продолжил излагать грамоту.

– Не вывози народа из земель наших в свои земли ни волею, ни по принуждению. Княгиня и бояре твои с дворянами также не должны брать людей в залог по долгам ни купцов, ни земледельцев.

Этот пункт теперь всегда был во всех договорах с Новгородом с той поры, как Батый разгромил Русь. Людские потери и сейчас ещё были восполнены не в полной мере. Ярослав лишь грустно улыбнулся, когда читали этот пункт.

– Тиунам твоим и дворянам, объезжающим области по делам государственным, будут даваться лошади, но только гонцы ратные будут иметь право взять коней у купцов.

Ещё одно ущемление прав князя, подумал Ярослав, но ничего не сказал.

– По поводу пошлин, князь.

– Читай, что народ хочет ваш новгородский.

– Купцы новгородские во всей земле твоей будут платить по две белки или один динарий с возу, корабля или ящика. Так было при отцах и дедах наших и твоих.

В том-то и дело, что было так при отцах и дедах, а теперь дань надо великому царю и хану собирать, а это весьма накладно. Но спорить Ярослав не стал, понимая, что новгородцы в случае чего могут и в какую ещё сторону глянуть. Не только в великокняжескую.

Между тем новгородец перешёл к торжественной части грамоты.

– Целуй же святой крест во уверение, что исполнишь сии условия. Целуй сам, не через посредников и в присутствии послов новгородских. А затем мы клянёмся тебе – господину князю.

– Ну, с этим согласен. Надеюсь, больше ничего нет?

– Есть ещё одно, великий князь, но это уже не от народа исходит, а от именитых людей Новгорода.

Ярослав насторожился. Именитые люди Новгорода точно своего не упустят. Чего хотят они на этот раз?

– Что хотят именитые люди Новгорода?

– Чтобы ты женился, князь.

– Женюсь, как выберу на ком. У меня сын есть, так что род свой я продолжил. Спасибо за заботу.

– На новгородке.

От этих слов Ярослав раскрыл рот. Никогда такого не было, чтобы великий князь взял себе в жёны новгородку.

– Я тебя правильно понял?

– Правильно, князь. А то ведь Литве тоже такой лакомый кусок, как Новгород, интересен, да и датчане с ливонцами в нас заинтересованы. Новгород может ведь быть не только другом, но и, не дай Господь, врагом. Ливонцы и датчане дань великому царю и хану не платят. Так что не обессудь. Ты должен жениться на дочери боярина Юрия Михайловича, брата посадника – Ксении.

Волею случая у великого князя от его первой супруги Натальи, погибшей более десяти лет назад, помимо сына осталась дочь, которую тоже звали Ксенией.

Ярослав крепко задумался. Если Новгород пойдёт под руку ливонцев или датчан, то Владимир будет в случае чего зажат между молотом и наковальней. Ярослав так и не смирился в глубине души с тем, что он не самовластный государь, как предки его, а лишь даннический улус и холоп великого царя. Великий князь верил, что однажды наступит благоприятный момент, когда он сбросит иго монголов. Но если Новгород уйдёт под руку ливонцев или кого ещё, то даже правнуки князя не смогут этого сделать.

– Согласен.

Священнослужитель, прибывший в составе новгородской делегации, подошёл к князю с крестом. Ярослав же, встав на одно колено, поцеловал святой крест. Затем этот же крест, опускаясь на колени, целовали все новгородцы.

Александровичи у великого князя

В палаты великого князя Василий и князь Дмитрий пришли ранним утром. В это время великий князь Ярослав Ярославович как раз должен был вернуться с богослужения. Василий волновался, понимая, что вряд ли великий князь даст ему удел, но, может, хоть в Литву отпустит.

Ярослав Ярославович, придя с богослужения, пошёл трапезничать и конечно же позвал за стол своих племянников. Василия не обидели, усадили рядом с великим князем. Кубок его наполняли до краёв и яствами не обносили. Дмитрия и вовсе усадили как дорогого гостя и всячески выделяли, словно это был сын великого князя.

После трапезы великий князь и Василий Александрович остались наедине. Дмитрий же, чтобы не мешать их разговору, удалился, решив вернуться через час.

– Дядя, – начал неуверенно Василий, – знаю, что грех мой перед Ордой и всем родом нашим. Но не боярин я, а витязь. Дай мне удел в управление, хоть небольшой! Нижний, например. Или пошли наместником в Новгород. Я везде буду твоим человеком, дядя.