Темные Знамения
Шрифт:
К гадалке не ходи, рано или поздно он умрёт от сердечной или лёгочной недостаточности в таком положении. Дышать было трудно. И сердце стучало, качая кровь медленнее обычного. Казалось, будто Альдред пересидел в термах.
У него в запасе от нескольких часов до суток, прежде чем испустит последний вздох. За это время не только он умрёт, но и утянет за собой ликвидатора-охотника. Пытаясь восстановить дыхание, чтобы ум стал яснее, а боль умалилась, Флэй думал.
Очевидно, подъёмная петля предназначалась для крупного зверя, раз уж противовесом
Неизвестно, сколько пройдёт времени, прежде чем солдаты Деспотата придут проведать оставленную ловушку. Они точно обрадуются пойманной добыче. Дожидаться этого момента Альдред не собирался.
В сапоге, перетянутом верёвкой, покоился мизерикорд. Будь стилет во втором, он бы просто подогнул ногу и всеми правдами и неправдами попытался достать.
Ему оставалось надеяться, что он сумеет дотянуться до рукоятки фальшиона. С его помощью Альдред сумеет подрезать верёвки, подготовиться к падению и рухнуть вниз более-менее безопасно. Главное – поднапрячься.
Так бы Флэй и сделал, если бы кожаная куртка оказалась более податлива. Он продолжал пытаться подтянуть торс к тазу, не унывал. Одежда заскрипела. Даже рукав мешал дотянуться и обхватить рукоять оружья. Альдред замешкался, сорвался и опустился вниз, тяжело дыша.
Хуже всего, немалое противодействие оказывала портупея, протянутая чуть ли не до живота. Она неумолимо ограничивала подвижность персекутора. Сбрасывать с себя обмундирование в джунглях Альдред считал неразумным. Только он попался в петлю, его со всех сторон облепили москиты. Особо наглые лезли к лицу.
«Да чтоб тебя!» – бранился про себя Флэй.
Судьба не оставляла ему никакого выбора. В конце концов, и куртку, и перевязь он мог надеть уже потом, когда упадёт вниз. Ещё бы не перебить позвонки при падении. Одно неверное движение – и инквизитор встанет в очередь на Суд Противоположностей.
Ладонь опустилась на ремни портупеи. Скрепя сердце Альдред отстегнул её. Перевязь вместе с полуторным мечом рухнула в высокую траву. Флэю стало немного легче. Пальцы прошлись по пуговицам куртки. Ему пришлось чуть раскачаться, чтобы вылезти из неё, но та в итоге упала следом.
В голове кровь при этом плескалась, будто вино на дне бутылки. Альдред немного передохнул, прежде чем попытаться снова. Наконец он согнулся пополам без прежних неудобств и вцепился крепко-накрепко в рукоять своего тесака. Разгибаясь, вытянул фальшион из ножен.
Подобной тяжести Флэй не испытывал давно и позволил себе улыбнуться. Несмотря на превратности судьбы, он боролся, и был рад, что не сдаётся. Теперь ему следовало подумать над тем, как не поломать себе шею при падении.
Инквизитор согнулся в три погибели, поудобнее перехватывая клинок. Одной рукой он уцепился за верёвку чуть выше петли, а между тем стал срезать её. Попалась тугая, плотно сплетённая. Альдред не торопился, методично
За мытарствами своими он даже не заметил, что на этом участке джунглей находится не один. Альдред не дорезал верёвку всего ничего, когда наблюдатель уже пресытился глумливым созерцанием чужой борьбы.
Топор в ударе прижал верёвку с противоположной стороны дерева, разрубая её в миг. Обрубленный край пополз вверх. Противовес рухнул наземь. Альдред обомлел, когда его пихнуло вниз. Он вскричал, что было мочи, ненароком выронил из руки фальшион.
Всё тело развернуло навстречу траве. С землёй они вот-вот соприкоснутся. Перед глазами вновь всё поплыло. В конце концов он обрушился вниз. Каждый ломтик его плоти пронзило от тупой, ноющей боли.
Флэй не знал, сколько так пролежал. Спазмы в мышцах отваживали его от малейшей попытки перевернуться. Он только и делал, что дышал отрывисто, взрыхляя вдохом подсохшую почву. Рядом чьи-то ноги шелестели по траве. Инквизитор чувствовал опасность, но потерял всякое желание противостоять ей.
Новобранец позабыл, кто он есть, и зачем вообще выбрался в проклятые джунгли на сей раз. Из головы его вылетело, что где-то там, в убежище его дожидается Гонсало Озорио, изнывая от боли, чьё происхождение известно лишь наполовину.
Ловец рассмеялся, приблизившись к потасканному инквизитору. Что-то буркнул на языке Тримогена. Пнул его сначала в бок, высекая стон. Альдред скулил, но не сопротивлялся. Мучитель не собирался убивать жертву, но и издеваться всласть не стал. Носком ботинка он перевернул персекутора лицом к себе.
Со временем пелена перед глазами рассеялась. Новичок моргнул пару раз и увидел перед собой солдата язычников. Этот оказался без шлема. Выглядел он в точности так, как описывали труды по антропогенезу.
Жёлтые глаза. Смуглая кожа. Небрежная борода от усов до кадыка. Кучерявые вороные волосы, спутавшиеся в проволоку. Орлиный нос. Высокий лоб. Шея, напоминающая ствол молодой осины. Крепкий торс. Немногим ниже самого Альдреда – такой рост по ту сторону Экватора вполне обыкновенен.
Язычник обнажил свои белоснежные зубы. Что-то рявкнул в адрес Флэя. Тот из последних сил собрал волю в кулак и буркнул ему:
– Захлопни хлеборезку.
Тримогенян заржал, как конь, после чего занёс над головой обессилевшего гармониста ногу и впечатал подошву ботинка в его лицо. Альдред поплыл, маяча между сознанием и забвением.
Бородач свистнул кого-то, и вскоре из тьмы джунглей появилось ещё трое солдат. Двое взяли персекутора за ноги, стали тащить, куда велел им ловчий. Один приценился к тесаку, просипел себе под нос пару слов и заделал его за кушак, взял портупею и пристегнул её. Рядом шёл самый первый, о чем-то весело переговариваясь с товарищами.
Альдред чувствовал себя безвольным трупом. Штаны обдирало об иссохшую и окаменевшую почву, об корни деревьев.
Серая сорочка из хлопка рвалась и собирала всю грязь.