Тёмный Человек. Книга вторая
Шрифт:
Тощий врач поставил на стол свой чемоданчик, с резким щелчком открыл его и достал из чемоданчика какие-то жуткие на вид инструменты. Потом принялся колдовать над мертвецом. Тем временем Мукомель сел в кресло умершего Лохматуса, положил на колени блокнот. Затем жестом предложил Мартиниусу и Мельхиору занять места перед собой.
– Ну-с, месьеры, – бодро произнес инспектор, – что вы мне можете поведать интересного?
Мартиниус в нескольких словах объяснил, что произошло в этой комнате час назад. Его помощник только молча кивал. Мукомель внимательно выслушал
– Как идут дела, месьер Эразмус? Вы установили, отчего скончался отец Кароль?
Врач нехотя оторвался от своего занятия.
– У меня есть подозрение, что священник был отравлен, но я никак не пойму, как ему был введен яд. Он ничего не пил перед смертью?
Мукомель вопросительно посмотрел на свидетелей.
– Отец Кароль перед смертью ничего не пил и не ел. Он листал книгу, ту самую гвинбургскую хронику, которая пропала накануне – ответил нотариус. Мельхиор лишь кивнул.
– Она нашлась? – поднял бровь инспектор.
Мартиниус пересказал слова покойного священника об утренней находке на ступенях собора.
– Интересно, – без всякого интереса заметил инспектор. – Если вы больше ничем не можете помочь следствию, то вы свободны, месьеры.
Мельхиор сразу вскочил со своего места. Нотариус протянул было руку к шкатулке, лежащей на столе, но Мукомель остановил его.
– Нет-нет! Ничего не трогайте!
– Но позвольте, месьер инспектор! Эта вещь не принадлежит покойному, – попробовал возразить Мартиниус.
Напрасно. Мукомель тоже поднялся с кресла и сделал знак констеблю, стоящему у двери.
– Я повторяю, вы можете идти, месьеры. Все предметы в этой комнате останутся на своих местах. Когда следствие будет завершено, вы получите свои вещи обратно. Если, конечно, докажите, что они ваши.
Мукомель хитро улыбнулся. Сделав короткий поклон, инспектор повернулся спиной к нотариусу. Констебль начал теснить незадачливых свидетелей к выходу. Делать было нечего. Пришлось удалиться. Уже стоя на пороге, Мартиниус успел пропищать в спину Мукомеля:
– Будьте осторожны с книгой, инспектор!
Но Мукомель сделал вид, что ничего не слышит.
Глава восемнадцатая.
Мукомель приходит в гости
В «Беличьем дупле» на улице Крокусов господствовали уныние и скорбь. Ночью начался грустный дождик и к утру все еще не прекратился. Частая капель монотонно стучала по крыше, наводя на постояльцев пансиона зеленую тоску. В окна было бы лучше вообще не смотреть: серо, прохладно, мокро.
Завтрак прошел в молчании. Наевшись картофельных лепешек со сметаной, квартиранты Матильды собрались в гостиной. Гильбоа со скукой катал шары по зеленому полю бильярда. После вчерашних бесплодных поисков своей прекрасной девы, залихватские усы ротмистра печально повисли. Мельхиор рассеянно наблюдал за игрой гусара. Барабара воспитывала Харизму. Нотариус читал толстый «Гведский родословник». Его помощник давно заметил, что старик благоговел перед
Неожиданно в дверь пансиона громко постучали. Матильда пошла открывать.
– Кого это демоны принесли в такую погоду, – проворчал Гильбоа. Ему никто не ответил. Все в ожидании уставились на вход в гостиную. В прихожей хлопнула дверь, послышались голоса и на пороге появился неприятно бодрый инспектор королевской полиции Мукомель собственной персоной. Он него пахло сыростью.
– Приветствую вас, уважаемые! – воскликнул он. – Какое замечательное утро!
– О каком замечательном утре вы толкуете, инспектор? – буркнул ротмистр. – На улице льет как из ведра!
Мукомель добродушно улыбнулся.
– Ну, немного свежести не помешает. Наши добрые гвинбургцы устали от летнего зноя.
Квартиранты с недоумением посмотрели на инспектора. Летний зной? Где? В прохладной северо-западной Гвинляндии?
– Чем обязаны вашему визиту, месьер инспектор? – задал вопрос нотариус, откладывая в сторону книгу.
Мукомель уселся в кресло, заметил массивную пепельницу из цветного камня и достал сигарету.
– Здесь можно курить?
Барабара поморщилась.
– Мне не нравится табачная вонь! Фу!
Нотариус одернул племянницу:
– Прекрати, Барб! Нужно быть вежливой девочкой. Если тебе не нравится запах табака, ты можешь пойти в спальню. У нас будет серьезный разговор. Не для детских ушей.
Барбара недовольно фыркнула, взяла куклу и, демонстративно топая изо всех сил, выбежала из гостиной. Мукомель закурил. Гильбоа тоже достал трубку, набил ее душистым гведелупским табаком, разжег. Комнату наполнил голубой дым.
Глубоко затянувшись несколько раз, инспектор сказал:
– Должен признаться, месьер нотариус, я пришел просить вашей помощи. У меня на руках уже два трупа. Смерть отца Кароля вызвала сильное волнение в определенных кругах. Мое начальство не желает ждать и требует от меня скорейшей поимки преступников. А я в тупике. Просто не представляю, за что тут можно ухватиться.
Слушая признание инспектора, Мартиниус довольно потирал руки.
– Чем же я могу помочь королевской полиции?
Мукомель усмехнулся.
– Я уверен, месьер нотариус, что вы знаете намного больше, чем рассказали на следствии.
Мартиниус лукаво улыбнулся.
– Клянусь, инспектор, все, что я видел в квартире покойного священника, я, ничего не утаивая, сообщил вам. И мой помощник тоже.
Мукомель замахал рукой, держащей сигарету.
– Я не сомневаюсь в вашей искренности! Я веду речь о том, что, так сказать, окружает эти события. О том, что произошло раньше, что так или иначе связано с этими смертями.
Инспектор выжидательно посмотрел на хитрого старика. Мартиниус потер свой длинный нос.
– Я предлагаю вам, заключить сделку, месьер Мукомель.