Тёмный Человек. Книга вторая
Шрифт:
Мартиниус в волнении осмотрел оставшиеся три кинжала, громко называя буквы, гравированные на каждом.
– Итак, мой дорогой помощник, что мы в итоге имеем?
– У нас есть пять букв, доминус: «и», «е», «л», «в», «м».
Мартиниус потянул себя за нос.
– Любопытно, какое слово можно составить из этих букв?
– «В мели», «велим», «евлим», «имвел»…, – забормотал он.
Мельхиор тоже начал в уме перебирать различные сочетания букв. Ничего путного не выходило.
– Может быть, это действительно слово «велим»? – наконец воскликнул нотариус. – Но, что «велим»? Как это понять?
Мельхиор лишь пожал плечами. Нотариус схватил лист бумаги с буквами, уставился на нее, посмотрел на свет. Ничего! Мартиниус принялся бегать по столовой, выкрикивая всевозможные варианты букв. Наконец, в отчаянии, Мартиниус швырнул бумагу на пол и закричал:
– Ничего не понимаю! Я же чувствую, что где-то здесь спрятана тайна! За эту шкатулку уже погибло несколько человек! Это не может быть простой случайностью.
В столовую зашла Барабара с любимой Харизмой в руках. Она подняла бумагу с пола и посмотрела, что в ней написано.
– Вы играете в ребусы, дядя Бенедикт? Мы дома с папой часто играем в перестановку букв. Он путает буквы, а я отгадываю слово.
Нотариус, устало опустился на стул.
– Да, Барб. Никак не можем отгадать, что значит это слово.
Барабара насмешливо улыбнулась.
– Это же так просто, дядя Бенедикт! Даже Харизма сразу догадалась.
Нотариус подскочил на стуле.
– Барабара! Умоляю, скажи мне это проклятое слово! Иначе я не знаю, что сделаю!
– А ты возьмешь меня сегодня с собой?
– Возьму куда угодно, вредный ребенок! Только скажи слово!
– Ладно, скажу. Но больше не называй меня вредным ребенком.
– Клянусь бородавками Святого Вилема больше не называть тебя вредным ребенком!
Барабара ехидно улыбнулась.
– Ну вот, ты только что сам назвал это слово.
Нотариус замер, хлопая глазами, потом изо всех сил шлепнул себя по лысине.
– «Вилем»! Это имя! «Вилем»!
– Так звали пастуха, нашедшего клад, – заметил Мельхиор.
– Ну, разумеется! «Вилем»! И как я сразу не догадался!
– Других слов разгадывать не нужно? – спросила Барабара.
– Нет, моя гениальная племянница, – ответил радостный нотариус. – Дальше мы сами.
– Тогда я пошла играть. А ты, дядя Бенедикт, не забудь про свое обещание!
Девочка взяла пару яблок с блюда, стоящего посреди стола и вышла. Мартиниус посмотрел на своего помощника.
– Теперь ясно, о чем говорит нам шкатулка. На кинжалах стоит имя пастуха из селения Вилемов Двор! Видите, Мельхиор, два раза нам встречается имя Вилем! Это неспроста!
– А еще земля с могилы Святого Вилема, доминус. Это уже третий раз.
– Вы правы, мой юный друг! Может быть, земля указывает на то, что мы должны отыскать могилу пастуха Вилема?
Мельхиор скептически посмотрел на своего патрона.
– Вряд ли она сохранилась, доминус. Прошло сто пятьдесят лет!
– Нет-нет, Мельхиор! Несомненно, что разгадка тайны шкатулки находится в селении Вилемов Двор. Нужно ехать туда!
– Однако, как много раз тут повторяется имя Вилем, – удивился Мельхиор.
– Ничего удивительного! Вы же знаете, мой юный друг, что в Гвеции имена Вилем, Хенрик, Ян и Микаэль носит, пожалуй, половина мужчин.
– А что может означать святая вода, перстень, молитвенник? – задал вопрос Мельхиор. Он не хотел ехать в какое-то далекое селение. Ну, Гвинбург еще куда ни шло – все-таки город. Столица баронии, как никак. Хотя и не сравнить с огромным шикарным Квакенбургом. А Вилемов Двор? Само название говорит о крошечном селении в лесной чащобе. Еда из печи, вода из колодца, горшок под лавкой для… Ну, сами знаете для чего.
– Нам необходимо договориться с отцом Каролем о поездке в Вилемов Двор, – произнес нотариус, примеряя перстень из шкатулки.
Перстень был слишком велик для худых пальцев Мартиниуса, поэтому нотариус со вздохом сожаления положил его обратно в шкатулку.
– Как вы думаете, доминус, что случилось с Лохматусом? – спросил Мельхиор.
Мартиниус посмотрел на помощника.
– Пока не знаю, но у меня есть большое подозрение, что побочный отпрыск баронского рода умер не своей смертью.
– Вы верите в Темного Человека, доминус? – удивился Мельхиор.
Мартиниус задумчиво полистал ветхий молитвенник.
– Как вам сказать, мой дорогой помощник. Несмотря на уверения отца Кароля, что он видел змею, я думаю, что все ужасные события можно объяснить естественными причинами, не вдаваясь в мистику.
Мельхиор вдруг вспомнил.
– Вчера вы сказали, доминус, что из визита разбойника в «Беличье дупло» можно сделать важный вывод.
– Разумеется. А вы, мой проницательный друг, разве не поняли значение этого факта?
Мельхиор в недоумении развел руками.
– Наверное, грабители знают, что прокаженный не украл шкатулку и она по-прежнему находится у нас? Вероятно, они хотят попасть в пансион, чтобы иметь возможность похитить шкатулку?
Нотариус самодовольно сморщил длинный нос.
– Я думаю, вы ошибаетесь, Мельхиор. Все обстоит совсем не так. Какой вывод можно сделать из прихода разбойника в пансион? Бандиты следили за нами и знали, что мы были у отца Кароля. Значит, было бы логично предположить, что мы отдали шкатулку священнику. Они перестают следить за нами, но посылают разведчика, узнать, когда мы уезжаем. Если мы отдали шкатулку, значит, скоро уедем. Одновременно Жасмин Лохматус приходит к отцу Каролю, я уверен, за шкатулкой. Но кто-то, возможно прокаженный, убивает Лохматуса. Привратник Филеас ведь видел прокаженного возле двери отца Кароля в то время, когда священник был на проповеди в соборе. Кстати сказать, прокаженный зачем-то похищает и гвинбургскую хронику. Можно сделать еще один вывод: здесь действуют две конкурирующие шайки. Одна покойного Лохматуса, ко второй принадлежит таинственный прокаженный.