Темный день. (Дилогия)
Шрифт:
— Правда, в последний раз я обновлял заклинания на хрустальных шарах пару лет назад, так что не знаю, что он там увидит. Ну, да за полцены, да еще в рассрочку глупо требовать качества!
Дадалион уселся в седло и тронул коня.
Басиянда, увидев, что о нем все позабыли, переполошился не на шутку.
— Господин, куда же ты, господин! — завопил он, уцепившись за ногу Дарина так, что тот чуть не свалился. — Ты ведь не бросишь меня здесь, меня, верного раба, так храбро защищавшего тебя от людоедов?!
— Для тебя, бестолковое ты создание, у меня лошади не припасено, — сурово отозвался Дадалион. — «Верный раб»… я тебе велел подмести двор и натаскать бочку воды, а ты сбежал! Прогнать бы тебя взашей, дармоеда… ладно, так уж и быть, отправляйся в Лутаку. Я разрешаю тебе вернуться в мой дом. Но на время, понял?! Не навсегда! Скажешь там Тохте, чтоб он тебя покормил, а с утра натаскаешь воды и в саду грядки прополешь. Ясно? Потом можешь убираться на все четыре стороны. Все, не задерживай нас!
Дадалион шлепнул поводом лошадь.
— Я был вынужден сбежать, чтобы защищать моего господина! — отчаянно вскричал Басиянда, вприпрыжку догоняя его. — Только поэтому, господин Дадалион! И если бы не я, произошло бы страшное! Я расскажу, хотите? Я все расскажу, извольте выслушать!
И, видя, что тот не обращает на него внимания, снова подскочил к Дарину.
— Господин, уже темнеет, скоро наступит ночь! Неужели ты бросишь меня одного?! Я хочу с тобой, господин! В конце концов, это твой долг — заботиться о своем рабе! Все приличные хозяева…
— Дадалион, он не отвяжется, — обреченно сказал Дарин: он так устал за этот длинный день, что сил пререкаться с рабом у него уже не осталось. — Придется взять его с собой.
Тот снова недовольно сдвинул брови.
— Будь моя воля, отвез бы я тебя в Наргалию да продал на рынке рабов! — проворчал Дадалион. — Ладно уж. Полезай на лошадь да садись позади Дарина.
Обрадованный Басиянда поспешно вскарабкался на смирную гнедую кобылу и обеими руками вцепился в хозяйскую рубаху.
— Можем ехать, господин! — бодро объявил он. — Я, твой верный раб, всегда рядом, чтоб защитить тебя, в случае чего!
Копыта лошадей застучали по дороге. Наступил вечер, дневная жара сменилась прохладой. Сумерки становились все гуще и непроглядней. Вскоре тракт сменился проселочной дорогой, потом — тропой, которая пошла вверх.
— Дадалион, куда мы едем? Разве не в Лутаку?
Тот немного помолчал, потом неловко кашлянул.
— Гм… не совсем.
— Не совсем? А куда?
— В Лутаку тебе пока возвращаться опасно. Тесс уже знает, что амулет у тебя и догадался, что отдавать ты его не собираешься.
— Откуда знает?
— Он приходил к нам в лавку, — сухо сообщил Дадалион. — И мы… мы поговорили.
При этих словах Дарин едва не свалился с лошади.
— Вы… что?! Ты говорил с повелителем ламий?
Дадалион легонько хлопнул лошадь поводом.
— Говорю же, он явился в мою лавку, не мог же я его не впустить, — проворчал он. — И вот я подумал…
Хозяин нервно похрустел пальцами. — Поразмыслил: нужно же тебе как-то выпутываться из этой истории! Повелитель ламий доберется до тебя — и конец!
— Не успеет, — пробормотал Дарин. Усталость одолевала его, глаза его против воли начали слипаться и слова Дадалиона доносились до него словно бы издалека.
— Еще как успеет. Словом, я нашел для тебя укромное место, туда-то мы и направляемся. Там никто не отышет тебя и какое-то время ты будешь в безопасности. А потом…
Дарин неимоверным усилием прогнал сон и заставил себя прислушаться.
— Что за место?
— Ну… э… небольшой монастырь в горах, — не будь Дарин таким усталым, он бы непременно расслышал в голосе Дадалиона уклончивые нотки. — Прекрасный монастырь, находится в ведении Гильдии магов Лутаки, так что ламии туда не явятся. Да и, кроме того, согласись, уединенный монастырь — это последнее место на земле, где тебя станут искать.
— А… — отозвался Дарин, который снова начал засыпать и мало что понимал из слов Дадалиона. — Тогда ладно…
— Еще бы не ладно! Я знаком с настоятелем монастыря. Писал ему как-то родословие — он происходит из торгового сословия, но после того, как подался в монахи и обрел невиданную святость, очень захотел обзавестись подобающими предками. Я ему немного помог… он скуповат и никак не желал платить сполна, так что я ему и завещание заодно оформил…
Голос Дадалиона уплывал все дальше и дальше, вскоре до Дарина доносилось лишь невнятное бормотание. Однако, услышав свое имя, он встряхнулся и прислушался.
— Не к месту сейчас это говорить, конечно, но… сам знаешь, семьи у меня никогда не было. Мечтал, конечно, когда-то о сыне, но… гм… м-да. Знаешь, Фендуляр с Тохтой так беспокоятся за тебя! И даже наше несносное зеркало, кто бы мог подумать! Я, пожалуй, не стану его продавать, пусть себе стоит в лавке…
— Правильно, — пробормотал Дарин.
— Мы все к тебе привыкли и я … гм… да. Когда твой раб сказал, что тебя понесла нелегкая в Тисовую рощу, мы заволновались. А тут еще ламии!