Темный день. (Дилогия)
Шрифт:
— Господин, у меня нехорошие предчувствия! — тревожно объявил он, подробно рассмотрев зал, очаг вдали и огромные котлы с похлебкой, возле которых толпились монахи.
— Опять? И какие на этот раз? — без особого интереса спросил Дарин, вылавливая в жидком супе куски репы и выкладывая их на край миски.
Раб понизил голос.
— Предчувствие, что здесь, в монастыре, не едят мяса! И твоей верный раб, господин, не получит на обед ни куска мяса, ни мясной похлебки!
Дарин тяжело вздохнул.
— Надоел ты мне, Басиняда…
— Не говори так, господин! А! — подскочил раб. — Вот идет монах, может ли господин подробно разузнать у него насчет мяса?
— Тебе надо, ты и спрашивай, — отмахнулся «господин», приступая к похлебке.
Подошедший монах, наголо бритый средних лет невысокий человек, с внимательными черными глазами, своим видом изучал радушие и гостеприимство.
— Приветствую, желаю процветания! Если не ошибаюсь, вы поступили в нашу обитель вчера ночью?
— Не ошибаетесь, — буркнул Дарин, отламывая кусок хлеба и вымазывая опустевшую миску: порции в монастыре были весьма умеренными.
— И если не ошибаюсь, плату ваш почтенный родственник по имени… — тут он заглянул в засаленный свиток. — По имени Дадалион внес лишь за одного человека?
Монах вопросительно уставился на Дарина и перевел глаза на Басиянду. — А я вижу, вас двое. Кто из вас… — он снова заглянул в свиток. — Кто из вас Дарин?
— Это я, — ответил тот, одновременно с Басияндой, который поспешно сказал:
— Это мой господин!
И увидев удивленное лицо монаха, быстро добавил.
— Я — его верный раб!
— Раб?! — монах почесал в затылке. — Насчет раба Дадалион ничего не сказал. И откуда в Лутаке — раб? Странно как-то…
— Это мой слуга! — решительно объявил Дарин. — Обычный слуга. Басиняда его зовут.
— И вовсе я не…
— Но у него такое помешательство, понимаете? Помрачение рассудка, — вдохновенно продолжал объяснять Дарин. — Неизвестное науке заболевание, передается от человека к человеку! Вот Басиняда заразился недавно и с тех пор утверждает, что он — раб!
— Ах, помешательство! — понимающе протянул монах, сворачивая свиток. — Понятно. Так бы сразу и сказали! Ну что ж, тогда все в порядке. Возможно, наше прогрессивное лечение поможет тебе, брат!
Он ободряюще похлопал Басиянду по плечу.
Тот забеспокоился.
— Лечение? К чему мне лечение?
— Это монастырь для душевнобольных, брат Басиняда! Здесь всех лечат. Холодные ванны, обливание ледяной водой, необременительный труд…
«Брат Басиянда» окончательно запаниковал.
— Труд?! Это еще зачем? Да я здоров!
— Умеренное питание и воздержание от мяса…
— Вот! Вот! — в отчаянии вскричал раб. — И это вы называете лечением?! Воздержание от мяса?! Но почему?
На лице монаха появилось выражение благочестия.
— Мясо разжигает страсти и сластолюбие, — назидательно промолвил он. — Оно мешает вести духовную и молитвенную жизнь. К тому же оно дорого стоит и поэтому противоречит обету бедности, который дают все братья нашего монастыря!
— Не согласен! — категорически заявил Басиняда, вылезая из-за стола. — Я, хоть и раб, но иной раз и мне доводилось отведывать мяса! И это не мешало мне вести жизнь исключительно духовную и молитвенную!
— Умолкни, Басиняда! — велел Дарин. — Видите, он не в себе, — пояснил он монаху. — Опять вообразил себя рабом! Тяжелый случай…
— Очень рекомендую холодные обливания, — солидно произнес тот, глядя на взъерошенного раба. — Можем начать прямо сегодня.
— Обливания?! Господин, ведь ты не допустишь этого?
Дарин махнул рукой.
— Да заткнись же ты! Послушайте… э…
Он вопросительно уставился на монаха.
— Брат Чивага, — охотно подсказал тот.
— Брат Чивага, ага. Лечение, это хорошо, но дело-то в том, что мы уезжаем сегодня, — Дарин развел руками. — Мы с Дадалионом сперва остаться решили, а потом передумали. Не подскажете, где мне его найти?
Монах благодушно улыбнулся.
— Твой родственник, почтенный Дадалион покинул монастырь рано утром, — сообщил он. — Отдав все необходимые распоряжения на твой счет, и внеся необходимую плату!
Дарин онемел. Басиянда уставился на монаха, вытаращив глаза.
— Господин Дадалион покинул…
— Умолкни, Басиянда, — велел пришедший в себя Дарин.
— Так я и знал! Подозревал, что что-то он задумал! Потому он и говорить вчера со мной не захотел! Но… брат Чивага, а на какой срок мой родственник Дадалион, чтоб ему пусто было, меня сюда упек?!
Тот снова развернул засаленный свиток и пробежал глазами записи.
— Уплачено за две недели. Возможно, после того, как срок истечет, брат Дадалион захочет продлить его? Многие так поступают.
— Две недели?! — воскликнул Дарин, мысленно пожелав Дадалиону свалиться с лошади. — Две? Нет, я не могу… у меня дела! Скажите, а раньше срока можно отсюда уехать? А деньги, что уплачены, оставьте себе! Они все равно не мои.
Брат Чивага сердечно улыбнулся.
— Нет, брат Дарин, даже и не пытайся. Скажу сразу: если и есть такие мысли, лучше забудь их!
Дарин с досадой закусил губу, а монах невозмутимо продолжил:
— Добавлю еще, что некоторые пациенты пытались самовольно покинуть наш монастырь…