Тёмный Эдем. Начало
Шрифт:
Это хорошие новости, Мариса. Ты волнуешься? Ждать уже недолго.
Наверное, волнуюсь. Всё это так загадочно. Кейт говорит, что не помнит, что с ней происходило. Она просто проснулась и поняла, что не боится.
Так же будет и с тобой.
Я встряхнул головой, прогоняя остатки сна, и встал перед стеной с мониторами.
— Я слышу тебя, — сказал я, едва различая собственный голос через плотный слой поролона. — Я слышу, как ты говоришь.
— Ну ладно, я просто хотела сказать, что все спят. Вы
Мариса поглядела на пол, потом снова на монитор, как будто смотрела не на доктора Стивенс, а на меня.
— Да, знаю, чуть позже. Держись, ладно?
— Ладно. Извините, что позвонила так поздно.
— Не проблема, Мариса. Звони в любое время.
Мариса встала со стула, и я услышал, как открылась и закрылась дверь.
— Быстрее, — приказал я себе, складывая в рюкзак вещи, которые разбросал по полу. Просто удивительно, как быстро я превратил бомбоубежище в подобие своего дома. Я не просто разбрасывал вещи, я наваливал их кучами. Запасная футболка, диктофон, mp3-плеер Кита, гора батончиков «Clif», бутылки с водой. Я вытаскивал их из рюкзака и забывал положить обратно. Собирая всё, как морской пехотинец под ураганным огнём собирает свои вещи, чтобы выбежать из окопа, я прислушивался к ровному шуму в наушниках, которые пока не снял. Потом в них снова неожиданно заговорили, и я повернулся к мониторам. В комнате никого не было видно, но доктор Стивенс говорила с кем-то, у кого был старый и мрачный голос. Рейнсфорд. Скорее всего, это он.
Она ещё не готова. Лучше сначала закончить с мальчиками.
Можно двоих сразу. Они этого хотят. Я прослежу за ними.
Мы ещё и до половины не дошли. Не переусердствуйте. И мы до сих пор не нашли Уилла Бестинга.
Его найдёт Дэвис. Я в этом не сомневаюсь.
Потом ровный шум, пауза, щелчок кнопки и снова голоса.
Не знаю, можно ли ей доверять.
Конечно, можно. Даже не сомневайтесь. Она сыграет свою роль, я прослежу.
Прекрасно.
Запись закончена в 00:21.
Я снял наушники и вытащил шнур из разъёма, привыкая к тишине.
Не знаю, можно ли ей доверять.
Я не знал, что это значит, но ясно одно: кто-то из нас — не тот, за кого себя выдаёт. Кто-то вёл двойную игру, и к тому же это была она. «Кейт Холландер или Эйвери Вароун, — повторял я себе. — Наверное, одна из них». Это они присматривают за остальными и следят, чтобы никто не выкинул какую-нибудь глупость. Одна из них — шпионка.
Я прошёл в подвал и положил наушники обратно в коробку для завтрака. Мне надоело ходить повсюду с рюкзаком, и потому, собрав свои вещи, я спрятал его на одной из полок. В одном кармане лежал диктофон, в другом — книга «Жемчужина». Всё, теперь я готов.
И всё же, пока я шёл по туннелю и открывал дверь в форт Эдем, в моей голове крутилась одна и та же мысль.
Лишь бы это не оказалась Мариса.
Она с самого начала
— Надеюсь, Рейнсфорд сюда не поднимется и нас не застукает. Или миссис Горинг. Это было бы плохо.
Она сказала, что нас не застукают, так что пусть я не волнуюсь, как будто это было совсем не важно. Я подумал, не подстава ли это. Они могут выйти все вместе, и тогда я попаду в ловушку.
— Не нервничай, Уилл, — сказала Мариса. — Никто нас не застукает.
Она уже знала обо мне кое-что и могла распознать волнение. Сердце вздрогнуло, когда девушка протянула руку и нежно дотронулась до меня.
— Ты никому не говорила, где я прячусь? — спросил я.
— Нет, не говорила, — ответила она с лёгкой обидой в голосе, убирая руку. — Вернёшься, когда будешь готов. Просто тебе нужно время.
— А что, если не вернусь?
— Ну, тогда не возвращайся. Но мне кажется, что лучше вернуться.
— Почему?
— Потому что, Уилл, это действует. Кейт вот тоже вылечили.
— Откуда тебе знать? Здесь не больница, и в лесу нет врачей.
Мариса нахмурила тёмные брови и склонила голову. Откуда мне знать, чего боится Кейт? Я чуть не выдал себя, но Мариса не обратила на это внимания.
— Ты знаешь, что такое страх, — продолжила она. — Ты знаешь, как это выглядит. Страх присутствует всегда, как бы на заднем плане. У Кейт и Бена это было, как есть у тебя или у меня. А теперь нет.
Она посмотрела прямо мне в глаза, и я почувствовал, как стена между нами рушится. Если бы она хотела рассказать остальным, где я прячусь, то давно бы это сделала.
— Мне нужно кое-что тебе сказать.
Той ночью в форте Эдем мне хотелось рассказать ей о многом: о чувстве вины, об одиночестве, о страхе попасться и о страхе оказаться в мрачном подземелье. Но больше всего мне хотелось ещё раз подержать её за руку. После этого можно было спокойно умереть. Наверное, лучше всего было во всем признаться и выложить всё начистоту.
И я рассказал Марисе многое, но не всё. Я рассказал про аудиозаписи, постаравшись объяснить, почему я их переписал и какими соображениями руководствовался. Рассказал, что нашёл наушники, которые позволили мне слышать их разговоры, но что я не нарушил своего обещания и не подслушивал, когда она говорила о чём-то личном. Рассказал, что мне одиноко в бомбоубежище и что я не доверяю никому, кроме неё. Но я не стал рассказывать про выкрашенные в разные цвета комнаты, потому что не хотел лишать её возможности исцелиться, каким бы странным мне ни казался этот метод. Если бы она узнала, то никогда бы не прошла через это.
В конце концов, это самая трудная часть.
Я рассказал ей о своем страхе.
— Я боюсь людей, — выпалил я. — Вот почему я не мог сюда прийти.
— Я знаю, это нормально, — ответила она быстро, почти не задумываясь.
Неужели это так очевидно? Мариса снова осторожно дотронулась до меня, а я глубоко вздохнул, желая, чтобы это мгновение никогда не кончалось.
— Дома-то со мной всё в порядке, — продолжил я, приободрившись. — Младший братец немного действует на нервы, но мы с ним, в общем-то, ладим. Есть ещё родители, доктор Стивенс, но это почти всё.