Тёмный единорог
Шрифт:
Несмотря на свою привязанность к опекунше, Тэнди продолжала называть её «мадам», в то время как остальные подопечные обращались к ней не иначе, как «мама Тилбери». Но девочка совсем не считала это странным: в конце концов, у неё была собственная мать, и она упрямо продолжала верить, что настанет день, когда та вернётся. Пожалуй, этим она и отличалась от других сирот: родные Финча, Хэтти и Тиба погибли, и те радовались, что у них есть хотя бы эта, приёмная семья.
Дети залпом выпили молоко, поглядывая при этом друг на друга поверх чашек. Тэнди знала, что остальные сгорают от любопытства, гадая,
Девочки делили между собой двуспальную кровать в маленькой комнатке с тёмным деревянным полом, застеленным лоскутным половиком. Тэнди быстро переоделась в ночную рубашку, оставив свою одежду беспорядочной кучей лежать на полу, и тут же улеглась. От простыней исходил успокаивающий запах лимона и лаванды: должно быть, за время их прогулки мадам Тилбери сменила постельное бельё.
Хэтти вошла в комнату следом. Она молча накинула ночнушку и, аккуратно сложив свой повседневный наряд, убрала его в платяной сундук. При этом девочка всем своим видом показывала, что не имеет ни малейшего желания разговаривать с соседкой. Тэнди, впрочем, ничуть не удивилась такому её поведению. Опыт общения с Хэтти показывал, что на эту невинную шалость она будет злиться как минимум неделю.
Что ж, всё к лучшему. Значит, самое время записать о произошедшем в личном дневнике. Тэнди свесилась с кровати к полу и достала из кармана валяющегося там плаща небольшой потрёпанный блокнот. Она повсюду таскала его с собой, ни на секунду не оставляя без присмотра. Запись об обманутых охранниках заняла практически целую страницу.
– Что это ты там пишешь? – оживилась вдруг Хэтти и попыталась подобраться поближе, чтобы заглянуть соседке через плечо.
Ну конечно, теперь ей захотелось поговорить! Видимо, некоторые просто не могут жить без того, чтобы засунуть свой любопытный нос в чужие личные записи… Тэнди закрыла собой блокнот и продолжила писать, небрежно ответив:
– Да так, ничего.
– Ты что, пишешь обо мне? – не унималась Хэтти.
– Нет, – отрезала девочка и, закончив последнее предложение, захлопнула дневник.
– А почему?
– Почему? В каком ещё смысле – «почему»?
– Ну, я просто подумала… Мы видимся каждый день, мы спим рядышком, вместе едим и гуляем. В каком-то смысле я – твоя сестра. Так почему бы тебе не написать в своём дневнике что-нибудь и обо мне?..
Тэнди закатила глаза и положила блокнот обратно в карман плаща:
– Ты мне не сестра.
– Я знаю. – Хэтти улеглась поудобнее на бок, повернувшись к своей соседке. – Я потому и сказала: «В каком-то смысле», – она слегка нахмурила лоб. – Знаешь, я всегда мечтала о сестре. Представляла, что она будет младше меня, такая смешная, с непослушными кудряшками и этими смешными дырками между зубов, какие всегда бывают у детей, когда молочные выпадают. Да, это мало похоже на тебя, но у жизни иногда свой взгляд на то, как исполнять наши мечты.
Тэнди задула свечу и улеглась на спину, глядя в тёмный потолок.
– Ты уж не обижайся, но я никогда не хотела сестру. И потом, у меня уже есть семья. Однажды моя мама вернётся, и тогда мы с тобой больше не будем жить в одной комнате. Так что нам не стоит друг к другу особо привыкать.
Хэтти громко и протяжно вздохнула, что вышло у неё, пожалуй, слишком артистично, а затем продолжила спокойным тоном:
– Слушай, я не хочу снова спорить. И сегодня вечером тоже не хотела. Я просто беспокоилась, как бы с тобой чего не случилось. Ты иногда ведёшь себя так безрассудно…
– А мне показалось, ты решила, будто можешь указывать мне, что делать. Думаешь, ты главная, раз на шесть недель старше меня? – Девочка понимала, что реагирует слишком жёстко, но ехидные замечания соседки всегда выводили её из себя.
Хэтти снова выдала свой фирменный вздох.
– Вовсе нет. Я просто считаю, что есть правила, которые всем нам нужно соблюдать, чтобы не попасть в беду.
Глаза Тэнди привыкли к темноте, и теперь она наблюдала, как по потолку скользят размытые тени, что отбрасывали деревья в свете полной луны. Они походили то на огромного дракона, то на танцующих девушек, то на бушующее море.
Она усмехнулась про себя: «А я просто считаю, что, если нарушить комендантский час, все мы можем прекрасно повеселиться».
Тэнди
Полчаса спустя, когда мадам Тилбери легла наконец спать, девочки, как обычно, набросили плащи и прокрались в комнату Финча и Тиба. Широкое окно в спальне мальчишек выходило прямо на пологую крышу пристройки, расположенную с тыльной стороны коттеджа. Сразу за домом, на невысоком пригорке, начинался лес. Из-за разницы высот крыша оказалась на одном уровне с подножием деревьев, и, вылезая на неё, дети чувствовали себя так, будто находятся на лесной поляне. Здесь было спокойно, тихо и весьма живописно.
Первооткрывателем этого потрясающего места стал Финч. Он обожал наблюдать за птицами и дикими зверьками, а крыша подходила для таких занятий как нельзя лучше. Тиб, разумеется, не смог долго оставаться в стороне и вскоре стал сопровождать туда своего соседа. Девочки тоже со временем оценили удобство этого местечка. Дело в том, что оно находилось довольно далеко от спальни четы Тилбери. Дети могли беседовать здесь вполголоса, не опасаясь, что их услышат. Таким образом, крыша стала для них особенным местом, где все четверо делились своими надеждами, секретами и мечтами.
Сегодня здесь было особенно хорошо. После жаркого дня в доме царила духота, и никто из детей всё равно не смог бы уснуть, пока прохладный ночной воздух не проветрит их комнаты. Несмотря на то что крыша была надёжной и невысокой, Тиб предпочитал не ходить по ней без острой на то необходимости. Поэтому он сидел на подоконнике, положив ноги на согнутые колени Финча, примостившегося снаружи, прямо под окном. Девочки сидели неподалёку, свесив ноги вниз. Луна освещала усыпанное звёздами небо, и оно казалось скорее оранжево-серым, нежели чёрным. Глаза Тэнди совсем уже привыкли к темноте, и она разглядывала тёмные силуэты деревьев и домов. Летучая мышь время от времени появлялась на небосводе лишь затем, чтобы исполнить безумный хаотичный танец и снова скрыться за деревьями. На крыше сегодня ночью было непривычно тихо.