Тёмный эльф: Авалон обречённый
Шрифт:
Распрямившись, я прислушался, но, кажется, никто не торопился вбежать в тёмный переулок, чтобы покарать меня. Во всяком случае, ничьих торопливых шагов я не услышал. Что ж, отлично!
Глава 9
Уверен, причина популярности компьютерных игр заключается в том, что они снимают с человека привычные морально-нравственные установки - все эти табу, за нарушение которых в реальности полагается наказание. Например, человек не представляет, чтобы мог кого-нибудь по-настоящему убить, а предательство для него - мерзкое действие, которое он искренне осуждает. Однако стоит ему принять на себя роль, допустим, наёмного убийцы, и у него уже нет никаких сомнений, как поступать. А ведь существуют игры, в которых действовать нужно за серийных убийц. И приличные люди с большим энтузиазмом похищают, пытают и убивают, не испытывая ни малейших угрызений совести. Как относиться к подобным проявлениям человеческой психики? Не свидетельствует ли это о том, что лишь страх возмездия, расплаты сдерживает в людях звериное начало? А безнаказанность превращает в садистов?
Я быстренько обыскал обоих убитых. Совокупный улов составили сорок монет, напульсник с мерцающим фиолетовым камнем, который почему-то назывался "менталь", уздечка со стальными бляшками и складной нож. Перед глазами всплыли надписи:
Вы приобрели лошадь.
Посмотреть технические характеристики?
Технические характеристики живого существа? Ну-ну… Я отказался, выбрав вариант «Позже».
Куртка эльфа лежала на мостовой – он снял её, чтобы заняться кошкодевочкой. Я выложил из своей форменной и окровавленной предметы и засунул её в мусорный мешок. Вместо неё надел кожаную, со стоячим воротником и кучей ремней с пряжками. В ней оказалось полно карманов, в том числе внутренних, по которым я распихал свои скромные пожитки. Интересно, что, оказываясь в карманах, они автоматически попадали и в Инвентарь – я нарочно проверил это, зайдя в соответсвующий раздел интерфейса.
Штаны на парне были толстые, судя по чешуйчатой фактуре, пошитые из кожи какого-то ящера. Я стащил их с трупа,стараясь не глядеть на вялый, потерявший эрекцию член, блестевший от слюны проститутки. Примерив портки вместо форменных, остался доволен: сели, как влитые. Это, конечно, было не совпадение, а игровая функция. Размер одежды подгонялся автоматически.
Теперь можно было заявиться к Эрендену. Но, прежде чем уйти из переулка, я закинул оба трупа в мусорные мешки: опыт подсказывал, что следы, по возможности, лучше не оставлять. Скорее всего, на убитого парня всем насрать, а вот из-за шлюхи могла подняться буча: почти наверняка она была чьей-нибудь собственностью. Меньше всего мне хотелось, чтобы на мой след вышли эльфы с синими гербами. В общем, спрятанные трупы могли выиграть для меня время. Я не знал, стоило ли запариваться, но почему бы не подстраховаться? В конце концов, раз мусорные мешки открываются, значит, это кому-нибудь нужно. Кроме того, тела так и не исчезли – значит, мобы не возродились. Стало быть, следовало поступить с трупами так же, как я поступил бы в жизни. Таков закон любой виртуальной игры – не думай, что тут будет проще, чем в реале, а то быстро прижучат по полной.
Я решил, что карета будет привлекать внимание. Её, наверное, уже искали эльфы, оставшиеся после разгрома клана. У меня имелась уздечка от лошади, значит, должен был отыскаться и сам скакун. С той стороны, откуда я въехал в переулок, его не было. Получалось, парень «припарковался» с противоположной. Я двинулся между домами и спустя минуту вышел на тротуар и осмотрелся. Ага, вот и он! Выглядел коник весьма круто: длинные тонкие ноги, огромные ноздри, чёрные глазища, лоснящаяся шерсть. Надев на него уздечку, я забрался в седло и вдел ноги в стремена. В ночном воздухе появилось заманчивое предложение с лёгким флёром зоофилии:
Использовать.
Едва я выразил согласие, жеребец фыркнул, как притаившийся в зарослях зверь, тихонко ржанул, дёрнул ушами, словно мух отгоняя, и резво зацокал копытами по мостовой. Пришлось пользоваться уздечкой. Я представлял себе этот процесс очень посредственно, действовал больше по наитию, но вскоре более-менее освоился и направил скакуна к «Красной заводи». Со стороны, наверное, я выглядел, как ущербный, впервые забравшийся на лошадь. В принципе, так оно и было – последний раз я ездил на живом существе в детстве, когда родители посадили меня на спину лохматой поняшки.
По пути я заметил у многих пешеходов оружие. Похоже, иметь его в городе было в порядке вещей. Что ж, мне здесь начинало нравиться.
Оставив лошадь у рекламного баннера с портретом кошкодевочки и столбиком причудливых эльфийских иероглифов (она предлагала попробовать какой-то хитрожопый волшебный имплант, судя по картинке, помогающий видеть сквозь стены), я вошёл в двустворчатую дверь - точно такую, как в салунах, которые показывают в старых ковбойских фильмах. Раздался мелодичный звон колокольчика, и ко мне обратилось десятка два лиц.
Глава 10
Я оказался внутри маленького кабака. С потолка свисала клетка с мартышкой. У животного были железные руки. Обезьяна держалась за прутья и скалила жёлтые зубы, издавая низкое рычание. На окнах внутри имелись решётки. Стены украшала аляповатая роспись со сценами псовой охоты. Обращали на себя внимание дико выпученные глаза лошадей и оленей, запрокинувших головы так, что ветвистые рога легли на спины. Необычное дизайнерское решение, на мой скромный и неискушённый взгляд, которое больше подошло бы древнему замку, но никак не кабаку в эльфийском городе.
Большинство посетителей отвернулось, сразу потеряв ко мне интерес, только пятеро провожали меня взглядами, пока я шёл через зал. Справа виднелись тёмные занавески, скрывавшие отдельные кабинеты. Из некоторых щелей струился фиолетовый дым – там курили кальяны. Одни занавески были задёрнуты, мягко говоря, неплотно, и в просвет я увидел, как какой-то жирный мужик яростно натягивал раком девицу, намотав на кулак её рыжие волосы.
Весёлый городок, ничего не скажешь. Эльфы тут явно не строили из себя чванливых аристократов на понтах – отрывались по полной, ни в чём себе не отказывая. В принципе, для вечноживущих оно логично, как по мне.
Я подошёл к стойке, за которой сидел на высоком вертящемся стуле карлик. Пузатый, лысый, в зелёных очках, он был одет в малиновый камзол и белые штаны. Пышный галстук с пёстрым узором подпирал тяжёлый подбородок. В левом ухе покачивалась крупная серьга с мерцающим синим "камнем" - вероятно, не столько украшение, сколько какой-то волшебный артефакт.
– Добро пожаловать, - произнёс карлик дискантом. – Ты здесь впервые, любезный друг?
– Ага.
– Что тебе угодно?
Этот вопрос часто задавал мне отец, когда я подходил к нему по какому-нибудь делу. Слова, произнесённые в баре странным карликом, напомнили об этом.
"Что тебе угодно?" - спрашивал отец с блуждающей улыбкой, глядя одновременно и на меня, и сквозь меня.
Что мне было угодно? Что может понадобиться ребёнку, мальчику, подростку, юноше? Человеку. Внимания, участия, заинтересованности, любви. Целого мира, чёрт возьми, и ещё чего-нибудь - в придачу!
Но если бы я ответил отцу так, он бы лишь снисходительно улыбнулся, покачал головой, вздохнул и сказал: "Будь реалистом, сынок. Мысли трезво". На самом деле это означало: "Проживи жизнь как неудачник, ничтожество, которому никто никогда не позавидует. Ты ни на что не годен, потому что в тебе нет ничего выдающегося. Ты умрёшь незамеченным стариком, укутанным клетчатым, побитым молью пледом, и тебе нечего будет вспомнить перед смертью. Не мечтай ни о чём особенном, не позволяй себе улететь на крыльях воображения и, тем более, не вздумай поддаться искушению и решить, будто можешь достичь того, что тебе грезится! Ты лишь глупый ребёнок, и поэтому болен нелепыми фантазиями".